Lyun
Пожалуй, стоит перетащить сюды эты шыдеврусы...
Надо ж "порадовать" тебя, дневник.
Название: Сыграем вновь
Канон: Saiyuuki
Автор: Lyun
Бета: Элеми
Размер: драббл (749 слов)
Пейринг/Персонажи: Ни Джиени без поименования, залетные ёкаи для антуражу, Генджо Санзо и ко упоминаются
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: если по дороге, не предназначенной для легких прогулок идет неподготовленный человек, это должно насторожить...
Пугаться тутБурр.
Тукар расстроенно вздохнул, оглядел таких же понурых товарищей и погладил свой недовольный вынужденной голодовкой живот. Вот уже почти неделю они не ели мяса, а на кореньях организм нормально работать отказывался.
И с этим поделать что-либо было довольно сложно. Не водились в данной гористой местности люди, а расположенная неподалеку человеческая деревенька уже была кормовой базой для другой группы ёкаев, более многочисленных и более сильных, чем та, в которой состоял Тукар.
А лишние рты им были ни к чему, себя бы прокормить, не вызывая у жителей желания покинуть свои дома и куда-нибудь переселиться. Об этом Тукару и его ребятам было сообщено в самой доступной форме (до сих пор некоторые с фингалами щеголяли), когда они было сунулись в селение на предмет поесть и пересеклись с другими ёкаями.
Сниматься отсюда и идти искать более людное место тоже вариантом не было. Все города поблизости заняты собратьями, а те человеческие селения, что еще не служат кормовыми базами, охраняются так, что скорее сложишь голову, чем добудешь пропитание. Говорят, правда, что на востоке людей живет больше, охраняют они себя менее тщательно, и ёкаям там раздолье, но до востока на своих двоих еще попробуй доберись. Особенно на пустой-то желудок.
– Босс, – предававшегося невеселым думам Тукара тронул за плечо один из его товарищей.
– Чего тебе?! – рявкнул отвлекшийся ёкай. – Не видишь что ли, что я занят?!
– Ой… да… но там… – замахал собрат руками.
– Что там такого, ради чего меня необходимо было отвлекать от мыслей о том, как нам достать пищу? – проворчал, правда, уже не злобно, Тукар.
– Вот я об этом, – видя, что босс не сердится, обрадовался ёкай. – Там человек идет по горной тропе. Беспечный такой. Вероятно, приезжий издалека. Оружия при нем я не заметил. Может… нападем и съедим?
– Ты еще спрашиваешь?! – от охватившего его возбуждения Тукар даже соскочил с бревна, на котором до этого сидел. – Разумеется! Так, все, а ну оторвали свои зады от земли и погнали! Мы должны успеть перехватить этого человечишку, пока он находится на нашей территории! Не то группа сельских заграбастает его себе, и никакие доводы не заставят их отдать нам нашу законную добычу.
Товарищи, заслышав, что появилась возможность наконец-то нормально поесть, тут же перестали хандрить и, вскочив на ноги, с нетерпением во взгляде уставились на своего предводителя.
– Все, следуем за Шираном! – провозгласил Тукар и хлопнул разведчика по плечу.
Обрадованный оказанной ему честью ёкай повел своих товарищей к горной тропе, на которой несколькими минутами ранее заприметил одинокого путника.
Он был там и когда Тукар сотоварищи подобрались к тропе. Это был молодой темноволосый мужчина в недешевой черной рубашке, небрежно, правда, заправленной в брюки, стильных солнцезащитных очках, несмотря на пасмурную погоду, и кожаных ботинках. В руках мужчина держал филигранно сделанную трость, которой весело постукивал по тропе в такт какой-то песенке, которую напевал себе под нос. И, кажется, даже пританцовывал при этом. В общем, казалось, что он не на горной тропе, в районе, где есть опасность столкнуться с ёкаем, а в каком-нибудь благоустроенном парке, настолько человечишка был беспечен.
«Легкая пташка. Худощав, конечно, надолго не хватит, но вот одежка с обувкой у него хорошие, мне по размеру подойдут», – усмехнулся Тукар своим мыслям и махнул рукой соплеменникам. Пора была брать человечишку!
Последним, что Тукар увидел перед тем, как его поглотила тьма, была мерзкая, ехидная ухмылка на губах мужчины.
***
– Хм, моя дорогая, что хочется сказать, – мурлыкнул путник, когда на горную тропу спланировала пустая одежда и брякнулось оружие, – прогресс у нас, несомненно, имеется.
На плечи мужчине, повинуясь едва обозначенному жесту, мягко опустился свиток сутры, до этого паривший в вышине над его головой.
– Теперь бить на слух у нас получается гораздо лучше и четче. Да и с тем, что подлежит уничтожению, а что нет, мы разобрались. Но, увы, еще не совершенно. Эти ёкаи были глупы и нападали шумно, а те, ради кого мы так стараемся, слишком давно в строю, чтобы позволить себе такую оплошность. Надо стараться больше, не находишь?
Чуткие пальцы нежно погладили края сутры.
Свиток в ответ легонько затрепетал, написанные на оном символы ярко сверкнули.
– Просто бить на слух, мне кажется, недостаточно. А вот бить, ориентируясь на биение сердца, гораздо интереснее, – мужчина, потянувшись, пошел дальше, тростью простукивая дорогу. – К счастью, время научиться этому у нас с тобой еще есть. Он предпочитает долгие остановки, не понимая, что время работает далеко не на него, а на нас. Не понимает, что таким образом он дает нам время подготовиться для новой игры.
На ветку одинокого дерева, мимо которого проходил мужчина, опустился здоровенный ворон и мерзко каркнул.
Мужчина ухмыльнулся. Ворон осыпался черными перьями на землю.
– Верно. В прошлую нашу игру я недооценил тебя, Генджо Санзо-хоши. Тебя и твою команду. Но в следующую нашу игру, поверь, более такое не повторится.
Название: Еще повоюем
Канон: Saiyuuki
Автор: Lyun
Бета: Элеми
Размер: драббл (602 слова)
Пейринг/Персонажи: Канзеон Босацу, Джирошин, Натаку, боги и команда Генджо Санзоупоминаются
Категория: джен
Жанр: агнст
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: Богине срочно надо увидеть свой пруд с лотосами и неважно, в каком она состоянии
Пугаться тутШаг. Еще шаг. Да, немного подрагивают ноги и чуток плывет перед глазами, но это, право, такая мелочь, когда есть цель.
Тихонько позвякивают браслеты, но, к счастью, их сейчас надето не настолько много, чтобы они раздражали своим звоном. Главное тут – дойти до пруда до того, как…
– Хм, и куда это вы направляетесь, Босацу-сан, когда вам предписан постельный режим?! – препротивнейший голос Джирошина за спиной заставил Канзеон, до этого успешно идущую по стеночке, остановиться и немного скривиться. Порой такая бдительность подчиненного реально доставала богиню.
– Но постельный режим же не означает, что я не имею права вставать с кровати, верно? – произнесла Канзеон, чуть приоборачиваясь к своему помощнику. – К тому же, я не далеко, до пруда и скоро обратно.
– На моих руках, – произнес Джирошин, подходя к богине. – Вам только вчера сняли повязки! А если раны вновь откроются?!
– Ой, Джирошин, ну не будь ты занудой! Какие раны? Подумаешь, чуток подралась со стражей Шакьямуни. От этого не умирают, – беспечно отмахнулась Канзеон.
– Разумеется, – с умным видом произнес мужчина, – за это либо лишают сил и изгоняют в Нижний Мир, либо запечатывают силы и отправляют на задворки Небес. Счастье ваше, что вы являетесь богиней старшего Пантеона, и домашний арест – единственное ваше наказание за подобное попрание всех усто…
- Попрание… Попрание… Шакьямуни – такой же житель Небес, как и любой из нас. Не вижу святотатства в том, чтобы один бог по-дружески покалякал с другим богом, – хмыкнула Босацу, вновь начиная свое продвижение к пруду.
– Вы снова двигаетесь?! Пожалейте мое старое сердце! Еще раз вид вас, истекающей кровью, я могу и не пережить, – всплеснул руками Джирошин, подскакивая к богине.
– Тогда помоги дойти, а не мельтеши вокруг меня, – огрызнулась Босацу. – Мне необходимо узнать, как у них обстоят дела.
– Да дались они вам! – возмутился мужчина в ответ. – Вы сейчас не в состо…
– И что с того? Да, меня побили немного, да, недавно сняли бинты. Пускай трясутся колени, и кажется, что меня способны одолеть даже тени, отбрасываемые пламенем свечи, настолько я слаба… Является ли это все оправданием для меня, если с ними произойдет что-то непоправимое, а, Джирошин? Является ли эта слабость оправданием для той, кто взялась наблюдать за их судьбой и не уследила?
– Босацу-сан…
– Не является, Джирошин, уж поверь. Этим смертные и отличаются от нас, богов. Они не стараются переложить ответственность на кого-то еще и, если берутся нести какую-то ношу от судьбы, то несут ее до конца. Они не стараются спихнуть свои обязательства на кого-то еще, – фыркнула богиня.
– Но он – Бог Войны, это его долг и предназначение, – попытался возразить мужчина, поняв, о чем говорит его начальница. – А они…
– Он – ребенок с искалеченной душой, потерявший себя и просто следующий чьему-то приказу. Его нельзя было выпускать с Небес. А это дело было для них! Понимаешь, Джирошин, только для них. Сквозь лишения, боль, потери, сквозь слезы, смех и победы. Сквозь время. Они должны были пройти этот путь, тем самым доказав этому Небу, что с ними стоит считаться, и… заслужить шанс на прощение. А их отправляют в начало, сводя на нет все усилия! И я с этим всем категорически не согласна!
– Вы попробовали выразить свое несогласие, – вздохнул Джирошин. – Это закончилось бедственно для вас. Подумайте, может…
– Вот только, Джирошин, и они не согласны с таким раскладом, – качнула Босацу головой. – Они, видишь ли, не изменились за пять веков и, в то же время, изменились кардинально.
– Босацу-сан…
– Распорядись перенести мою кровать к пруду, – произнесла богиня. – Мне надобно следить за их успехами, но, чтобы пожалеть твое бедное сердце и свои уши, я, так и быть, буду это делать лежа.
– Эм… хорошо, я сейчас же велю так и поступить, а вы пока присядьте, не то можете упасть, – распорядился Джирошин и унесся выполнять поручение.
– Что бы ни произошло, парни, пока меня не было на вашем пути, я уверена, что мы еще повоюем, – произнесла Канзеон и улыбнулась.
Название: Не то лицо
Канон: Saiyuki
Автор: Lyun
Бета: Элеми
Размер: мини (1451 слово)
Пейринг/Персонажи: Хейзел Гросс (без упоминания имени), Гат Ненехавк, залетный продавец
Категория: джен
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: как доказать почтенному Санзо, что твоя компания ни в пример не хуже компании мерзких ёкаев?
Пугаться тутПродавец маскарадных костюмов скучающе протирал прилавок. В последнее время из-за сумасшествия ёкаев его лавку совсем перестали посещать посетители. Люди, напуганные волной убийств, старались сидеть по домам, не привлекать лишнего внимания и уж точно не стремились закатывать шумные празднества, для которых тут продавались костюмы.
С одной стороны, положа руку на сердце, мужчина их понимал, жить охота всем. Но с другой…
Товары простаивают, клиенты не приходят, деньги кончаются, скоро не на что будет даже еды купить. А бросать магазин, построенный еще его прапрадедом, и переезжать как-то не хотелось.
За своими не слишком веселыми думами продавец упустил из виду звякнувший колокольчик на входной двери.
Очнулся он только тогда, когда перед ним на столешницу опустилась рука с золотой монетой, а обладатель этой самой руки глубоким, даже каким-то мягким голосом произнес:
– Уважаемый, это ведь вы торгуете нарядами для торжеств во славу человечества?
– А?! – не понял продавец и даже отпрыгнул с перепугу. Неужели он, так задумавшись, пропустил приход ёкаев в свою лавку?! Эдак его съедят, а он и не заметит.
– О, не стоит так пугаться, почтенный. Мы – не злые тати, место коим не на этой благой земле, не подумайте. Мы – такие же люди, как и вы. Гато, будь добр, сделай лицо попроще. Пугать почтенного торговца мы не хотим.
Речь была немного странноватой, да и слова были с легким акцентом, но фраза о принадлежности посетителей к человеческой расе продавца, как ни странно, немного успокоила, и мужчина даже осмелился посмотреть на вошедших в лавку. Чтобы тут же застыть в легкой оторопи.
Перед ним стояли двое. Огромный, мощного телосложения, темноволосый мужчина в странной кожаной куртке, с «каменным» выражением лица и хрупкий, беловолосый… эээ… юноша в чем-то, отдаленно напоминающем платье, который, завидев взгляд продавца, расплылся в белозубой улыбке.
– Видите, все не так уж и страшно, – обладателем этого самого приятного голоса оказался беловолосый.
Продавец моргнул.
– Итак, где у вас примерочные? Мы с Гато очень бы хотели примерить парочку ваших нарядов, - видя, что продавец его слышит, произнес блондин.
Все еще находясь в состоянии легкого шока, продавец неопределенно махнул рукой в сторону бордового цвета шторы, висящей на одной из стен.
– О, отлично, – просиял блондин, – Гато, бери вон те вещи с вешалок и пошли принимать новые образы.
Называемый Гато здоровяк молча подошел к маскарадным костюмам, аккуратно снял их все и так же молча подошел к примерочной.
Блондин, что-то выхватив из той охапки нарядов, что держал здоровяк, поспешил скрыться в примерочной.
Продавец, уже полностью отошедший от своей оторопи, с любопытством вытянул шею. Интересно же, какой костюм решил выбрать говорливый посетитель перв…
Вид беловолосого паренька в коротком розовом халате медсестры, а также черных чулках и розовых туфлях на высоком каблуке продавца «добил», и мужчина поспешил скрыться в подсобке, искренне опасаясь за свой рассудок. Лучше не присутствовать при примерке, а выйти на конечный результат. Из-за этих всех переживаний с ёкаями он и так стал слишком нервным, незачем травмировать себя еще больше. А если даже и решат что-то украсть ввиду отсутствия продавца, да и Будда с ними. В свете прибыльности последних нескольких недель торговли это даже и к лучшему. Меньше костюмов тащить на себе на новое место.
Пока продавец прятался в подсобке, блондин вышел из примерочной. Пару секунд постояв в задумчивости, прошел вперед пару шагов и, развернувшись, внимательно осмотрел свое отражение.
– Хм, нет, розовый мне не идет, да и оно вульгарно короткое, не находишь, Гато? Меня камнями забьют, позволь я себе выйти на улицы в столь срамном виде. Давай следующий наряд.
…
– Какой-то ужас, а не одеяние! Этот черный с красными вставками плащ выглядит отвратительно! Давай следующий наряд.
…
– Кошмар, не думал, что зеленый меня так полнит! Эти лосины так облегают, что моя задница кажется больше в несколько раз. Да еще и этот лук дурацкий! Не пойдет!
…
– О, а вот это просто великолепно! О, да, этот наряд буквально создан для меня, не находишь? Какая плавность линий, какой крой. Ты посмотри только, как он отражает мою душу, Гато.
Заслышав, что посетитель наконец-то определился с маскарадным костюмом, продавец заспешил из подсобки.
Блондин остановил свой выбор на костюме ангела: длинном белом балахоне с тяжелыми каркасными крыльями, щедро покрытыми белыми гусиными перьями, крепящимся на плечи ремнями. Он красовался перед зеркалом, пританцовывал, поворачивался то одним боком, то другим, стараясь получше рассмотреть крылья.
– Вам нравится? – робко осмелился полюбопытствовать продавец.
– О, да, оно великолепно мне подходит, – расплылся в улыбке блондин. – Я – посланец Божий на этой грешной земле, страдающей от засилья чудищ, а этот наряд как ничто идеально подчеркивает мое предназначение. Вы не находите?
– Э? – продавец не нашел что сказать и часто закивал. Посланниками Бога на этой земле являются святые Санзо, но никак не странноватый парень в платье. Вот только с психами лучше не спорить, поэтому мужчина счел за благо согласиться.
– Так, с моим облачением мы определились, теперь ты, Гато. Если я буду в костюме, а ты нет, преподобный Санзо может счесть, что мы его не уважаем.
Продавец нахмурился. А причем тут многоуважаемый монах? На его памяти, спутники были только у одного из представителей духовенства: преподобного Генджо Санзо. Три ученика. Три молодых парня, добровольно вступивших на путь просвещения. И если блондина еще можно было бы причислить к этим самым ученикам, то здоровяк, столь заметный, но никогда не упоминаемый среди спутников монаха, уж точно не тянул на ученика. А если учесть, что данная парочка пришла вместе, то становилось понятно любому, что и юноша не мог быть учеником монаха. Но тогда причем тут Санзо-хоши?
Меж тем, пока продавец размышлял, блондин сноровисто извлек какой-то наряд из вороха пестрых тряпок, которые здоровяк по его указке сгрузил на пол, и, вручив оный своему…товарищу, отправил того за ширму.
– Как будешь готов, выходи, – произнес парень.
Здоровяк молча скрылся за ширмой.
– Эм, простите, пожалуйста, я думал, вам костюмы нужны для торжества? Но причем тут глубокоуважаемый монах? – осмелился спросить продавец у кружащегося в каком-то известном лишь ему одном танце блондина.
– О, все просто, – произнес парень, не переставая кружиться, – твари, идущие с ним, склонны к чудачествам наподобие вот таких вот переодеваний. И если мы покажем, что подобное и нам может быть не чуждо, то он осознает, с кем ему стоит идти по тропе справедливости.
Продавец не успел спросить, какие такие твари идут подле преподобного и о чем вообще речь, как штора на примерочной отъехала в сторону, и из нее вышел здоровяк, одетый в костюм военного летчика. Черная униформа с позолоченными пуговицами, как ни странно, весьма органично смотрелась на мощном туловище, расстегнутый шлем с поблескивающими в свете ламп летными очками на макушке пришелся впору на голову. И все бы хорошо, но впечатление портило выражение лица мужчины. Угрюмое каменное лицо вкупе с костюмом создавало впечатление, что перед тобою стоит не ряженый, а настоящий военный, лишь недавно вернувшийся с опасного задания. Не хватало только боевого самолета позади.
С ним, в этом плане оказался солидарен и блондин.
– Ох, Гато, говорил же я тебе быть проще. Ну не то лицо у тебя под этот наряд, не то. Эх, а больше ничего твоего размера тут и нет…. Что же делать?
…
– Хм, придумал. Я за нас двоих поражу Санзо своим великолепным костюмом, а ты…
Что именно надобно было сделать здоровяку, ни продавцу, ни, собственно, субъекту беседы узнать было не суждено. В этот самый момент блондин, что не переставал кружиться все это время, наступил на край балахона и, нелепо взмахнув руками, рухнул на дощатый пол. По пути падения он умудрился сшибить крыльями осветительные стойки, стоящие по бокам от входа в примерочную, и они радостно рухнули следом, погребая парня под собою.
И грянула в магазине отборная брань, сделавшая бы честь любому портовому грузчику. Блондин, грязно ругаясь и костеря на все лады магазин, наряды, продавца и спутников преподобного Санзо, стянул с себя помятый костюм и отшвырнул его далеко в угол, затем схватил своего попутчика и затолкал его в примерочную.
Через минуту они оба, одетые в свою одежду, вышли оттуда и, не прощаясь, не извиняясь за устроенный беспорядок, скрылись за дверями на улицу.
Продавец, постояв пару секунд с открытым ртом от такого хамства, закрыл его и тяжко вздохнул. Пора приступать к уборке. Догонять склочного, вероятно, сумасшедшего бывшего посетителя желания у него не было никакого.
Когда мужчина как раз заканчивал развешивать последние костюмы на вешалках, вновь звякнул колокольчик на входной двери.
Продавец обернулся. В магазин зашел тот самый здоровяк, Гато. Правда, в этот раз отчего-то без своего спутника.
– Чего вам еще надо?! Вернулись догромить меня! – взвизгнул продавец, подскакивая к нему. Конечно, вошедший и зашибить мог, но продавец был слишком недоволен тем, что устроили эти двое в его магазине, чтобы задумываться о таком.
Не обращая внимания на продавца, здоровяк подошел к прилавку и…выложил на него несколько золотых монет.
– А? – непонимающе уставился на это действие продавец.
– Прошу прощения за устроенный нами беспорядок, – произнес глубоким голосом Гато и, развернувшись, отправился на выход.
– Э, – продавец моргнул.
Так здоровяк, оказывается, умеет разговаривать. Продавец вообще-то, наблюдая за этими двумя, решил, что он если не раб, то безвольный телохранитель как минимум. А он, выходит, самостоятельная личность.
В дверях Гато остановился и, чуть обернувшись, добавил: «И спасибо за костюм».
Продавец шокировано осел на пол.
На губах Гато играла мягкая полуулыбка.
А теперь - минутка юмору после страстей тебе дневничок)))
Название: Вы же не против, мальчики?
Канон: Saiyuki Gaiden
Автор: Lyun
Бета: Элеми
Размер: мини (1630 слов)
Пейринг/Персонажи: Годжун, Канзеон Босацу, Тенпо, Кенрен, упоминается Конзен Доджи
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: год близится к концу, и у Милосердной есть план, как встретить тот достойно
Пугаться тут...как и смеяться
Годовой отчет не сходился. Годжун устало потер переносицу и выкинул в корзину для мусора еще одно сломавшееся перо. Пятое по счету, кажется… Мужчина после трех бессонных суток за этим самым отчетом, цифры и факты коего упорно, несмотря на все старания главнокомандующего, даже не попытались сойтись в какую-нибудь приличную картину для подачи на рассмотрение императору, их считать перестал.
Что-то точно было не так. Или с ним, или… снова с ним. Ибо всю отчетность, кою маршал с генералом писали о своих операциях, марш-бросках, учениях, все накладные, табельные и сводные они сверяли непосредственно при нем. И в два голоса уверяли после каждого просмотренного документа, что все факты верны и логично увязаны меж собою. Начиная от количества потраченных Западной портянок до поведения ёкаев во время марш-бросков по зачистке территорий Нижнего Мира. Уверяли с таким видом, что не поверить «ответственно подходящим к делам» подчиненным не было никакого основания. За что главнокомандующий сейчас и расплачивался. Сном, нервами, канцелярскими принадлежностями, ненужную растрату которых требуется тоже указать в итоговой документации. Но сколько еще будет бездарно потрачено бумаги, перьев, чернил, Годжун понятия не имел. Призвать подчиненных к ответу не выйдет, главнокомандующий в этом сам виноват. Похвалив их за хорошо проделанную работу, он лично выписал Тенпо и Кенрену увольнительные на несколько дней. Прослыть самодуром, лишающим подчиненных заслуженного отдыха из-за неточностей в каком-то из отчетов, не хотелось. Еще меньше хотелось прослыть глупцом, не видящим истины в документах, если после вызова у маршала с генералом этот самый отчет у них сойдется в два счета.
Вот и мучился Годжун так, раздираемый противоречивыми порывами. Старшинство и занимаемое положение требовали призвать нерадивых сослуживцев к ответу, хотя бы к отчету, собственная гордость протестовала, не желая признавать поражение в борьбе с документом. Пока что гордость перевешивала, но Годжун чувствовал, что еще парочка перьев и, пожалуй, парочка часов, и, если отчет не сойдется, этих двоих он достанет, даже если те дезертируют в Нижний Мир.
Таким образом успокоив себя, а заодно настроив на рабочий лад, главнокомандующий достал из коробки с перьями новую пишущую принадлежность, аккуратно, в номерном порядке, разложил по стопкам все отчеты, ведомости и накладные, извлек новый, чистый пергамент из ящика стола, обмакнул кончик пера в чернила и…
В его кабинет, громко хлопнув дверью, влетела, иначе и не скажешь, Богиня Любви и Милосердия! Обычно Годжун мало пересекался с гражданскими. По именам знал, но кому именно принадлежит то или иное имя – не особо. Исключением, пожалуй, абсолютно из всех правил была Милосердная. Взбалмошная, падкая на шутки над окружающими, славящаяся нестандартными идеями, абсолютно не аристократичная, эта по факту абсолютно гражданская Богиня умудрялась быть всюду. На приемах, на плацу, на ветке в компании генерала, видели ее неоднократно выходящей из покоев маршала. Вот теперь она в его кабинете. Взбудораженная, в ярко-красной, против обыкновения, тунике, расшитой белыми то ли снежинками, то ли какими-то ночными птицами с огромными глазами – главнокомандующий не рассмотрел особо, ибо больше всего его сейчас занимал не наряд Богини, а ее глаза, горевшие каким-то пугающим энтузиазмом.
– Ой, главнокомандующий, как хорошо, что я застала вас на месте, - расплывшись в несколько пугающей улыбке, произнесла Богиня, – а то у нас как раз не хватает Снегурочки.
– Чего? – чувствуя себя несколько глупо, произнес Годжун. – Какой еще гурочки?! При чем здесь я, и, извольте, но что вы делаете в моем кабинете? Вернее, потрудитесь объяснить причину, отчего вы столь бесцеремонно вломились в мой кабинет, даже не соизволив постучать перед этим!
- Ой, и правда, чего это я, - испуганно вскинулась Богиня. – Простите, пожалуйста, сейчас все будет.
И…смахнув все бумаги на пол, Канзеон уселась на его письменный стол.
– Да что вы себе позволяете, гражданская?! – взревел царь-дракон.
– Успокойтесь, главнокомандующий, иначе ничего не узнаете, – протянула Милосердная, а затем, резко вскинув руку, схватила мужчину за шарф и притянула к своему лицу. – И не ведите себя, словно женщина не я, а вы. Отчеты – вещь гадкая, знаю, но истеричность, – Канзеон провела острым, наманикюренным ногтем Годжуну по подбородку, – настоящему воину не к лицу. Поэтому не падайте в моих глазах, царь-дракон. В вашем кабинете стулья не предусмотрены, а я не солдат, дабы стоять пред вами во фрунт. Отчеты же спокойно полежат на полу, из-за этого они не отрастят себе крылья или ноги и не покинут вас.
Главнокомандующий дернулся раз, другой и с удивлением отметил, что у Богини, несмотря на комплекцию, удивительно сильная хватка.
– Вы ведете себя неподобающе, – прошипел мужчина. – Будь вы под моим командованием, вы были бы сосланы под трибунал немедля!
– Возможно, – ухмыльнулась Босацу, – но я, увы, не состою под вашим командованием, посему совершить подобное у вас не получится. К тому же, сейчас вокруг нет никого, и о нашей с вами маленькой вольности не узнает никто.
– Вы… вы… вы… – у Годжуна не находилось слов. Ругаться на Богиню бесполезно, известно из генеральских жалоб на собраниях, при желании эта особа могла выражаться не хуже матерого солдата. Угрожать нелепо, ибо Милосердная принадлежала к старшему Пантеону, император пожурит на словах, не более. Орать на гражданских он не очень-то и любил, особенно, если это женщина (даже если ее… кхм… достоинство не меньше чем у него). – Будьте добры, отпустите меня и внятно изложите цель своего визита, желательно, спустившись с моего стола.
– Вот так вот намного лучше, – улыбнулась Босацу, выпуская шарф из пальцев, но, впрочем, не стремясь слезть со стола. – А то я уже было начала подозревать, что галатность у высшего офицерского состава Западной не в чести, и маршал – исключение из правил.
Годжун сел на свое место и вздохнул. И вот что ему делать с этой невоспитанной, недисциплинированной особой? Ее приструнить нереально, пристыдить, скорее всего, тоже.
Канзеон меж тем потянулась и начала говорить:
– Дело в том, что сейчас в Нижнем Мире очень популярен праздник под названием «Новый Год». Под этим смертные, как ни странно, подразумевают не чествование нашего с вами любимого императора и дни его правления, а пиршество с занятной атрибутикой, – Богиня в доказательство дернула за подол своей туники, из-за чего тот довольно сильно задрался, выставляя на обозрение… кхм… то самое.
Годжун поднял глаза к потолку. Убеждать ее, что это аморально – нелепо, что аморального в задранной одежде, если все ее известные главнокомандующему наряды по прозрачности не уступают паутине?
– И интересными традициями, – продолжала Богиня, не обращая внимание на свой наряд и реакцию на это мужчины. – Одной из них является костюмированное представление, согласно которому ёкай зимы, известный нам как Стужень, растеряв отчего-то всю свою злость и плотоядность, одевается в теплые одежды людей, берет с собой мешок, в котором находятся различные приятные презенты, и жертвенную девушку, в данном представлении выступающую не его едой, а его помощницей, представьте себе. Затем он складывает это все добро в сани, запряженные парочкой оленей или лошадей, в какой земной культуре как, и разъезжает по домам, даря всем безделушки из своего мешка. Но есть условие: его помощница должна перед дарением презента ёкаем услышать от того, кто будет одарен, какой-нибудь веселый и радостный стишок. И чем больше он понравится помощнице и самому ёкаю, тем ценнее презент достанется произнесшему.
– Культура Нижнего Мира в чем-то интересна, о ней занятно слушать, но я так и не понял цели вашего визита ко мне, – качнул Годжун головой. – Если вы хотели ознакомить меня с данными традициями смертных, могли бы просто прислать письмо.
– Император, заинтересовавшись столь нестандартным подходом к этой древней традиции задабривания злобной зимней твари, повелел провести и у нас на небесах данную постановку, само собою, назначив ответственной за это мероприятие мою скромную персону, – в доказательство Канзеон поправила свой внушительный бюст. – Я уже почти всех нашла. И на роль ёкая, и на роль людей, даже массовку, навроде животных и деревьев, подобрала. Но у меня нет одной из ключевых фигур: жертвенной длинноволосой девушки, помощницы в данной постановке. Ее называют Снегурочкой.
– Но я тут при чем? – вздохнул Годжун, впрочем, смутно уже начиная догадываться.
– Как это при чем? – ненатурально удивилась Богиня. – Вы ладный, статный, с длинной шикарной косой, даже парик не нужен. Из вас, главнокомандующий, выходит великолепная Сне…
– Я против своего участия в данном мероприятии в столь сомнительной роли, – перебил ее Годжун. – Я мужчина, как несколькими минутами ранее вы верно подметили, а не посмешище, дабы переодеваться в женские одежды. Я – воин, коему не пристало кривляться на публике, развлекая скучающих гражданских, уж простите. Мое дело – служить во благо Небес, а не строить из себя невесть что и кого! Обратитесь с этим к другим богам, уверен, они не откажутся принять участие в мероприятии. Взять хотя бы вашего племянника. Слыхал, у него тоже волосы длинные. Чем он не прекрасная кандидатура?
– Конзен – зануда, каких еще поискать. Снегурочка из него выйдет такая унылая, что постановка провалится, – отмахнулась женщина. – Что ж, значит, вы участвовать не хотите?
– Верно, Милосердная, – кивнул главнокомандующий, – а теперь, когда все прояснилось, не могли бы вы…
– А так? – ухмыльнулась Богиня и извлекла из ложбинки меж своими грудьми… нефритовый свиток. На таких вот соединенных меж собою тонких пластинках из нефрита обычно выбивалось личное распоряжение Императора. Высочайшая его милость… в руках особы, падкой на каверзы всем Небесам.
Босацу отщелкнула застежку на свитке, и тот развернулся, давая возможность прочитать свое содержимое.
Годжун едва заметно вздрогнул, дочитав до конца.
– Это…
– У вас нет выбора, главнокомандующий, – Канзеон слезла со стола и ухмыльнулась вновь. – Роли уже утверждены и расписаны лично самим Императором. Завтра утром примерка. Не опаздывайте.
– Значит, мне не отвертеться? – скрипнул зубами Годжун.
– Нет, к вашему сожалению, – качнула Богиня головой. – Но не беспокойтесь, слов у вас немного, костюмчик шикарный, сама подбирала, – у Годжуна на этих словах чуть дернулся глаз, – постановка всего часов шесть идти будет, даже устать не успеете.
И, развернувшись, Босацу направилась к дверям.
– Постойте, – окликнул главнокомандующий Богиню.
– Да? У вас будут пожелания? Или же еще бесполезные возражения? – Канзеон остановилась.
– Я буду… принимать участие в данном балагане… Но полноценным это участие будет только при одном условии, – со вздохом произнес дракон.
***
– Вы ведь не откажетесь, верно, мальчики? – с хищной ухмылкой посмотрела Босацу на стоящих перед нею парней.
– Эм…
Кенрен и Тенпо переглянулись. В их планах не было участвовать в этой сомнительной постановке. Особенно… в таком виде. Огромные рога каких-то животных, короткие бесстыдные шорты коричневого цвета и здоровенные красные носы из ваты.
Показаться в этом на публике? Нет уж, увольте!!!
Вот только, как это объясни…
– Нам как раз не хватает оленей в упряжку, - хихикнула Босацу, доставая для надежности свиток Императора.
А к Годжуну она будет заходить почаще. Оказывается, у него есть чувство юмора.
Надо ж "порадовать" тебя, дневник.
Название: Сыграем вновь
Канон: Saiyuuki
Автор: Lyun
Бета: Элеми
Размер: драббл (749 слов)
Пейринг/Персонажи: Ни Джиени без поименования, залетные ёкаи для антуражу, Генджо Санзо и ко упоминаются
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: если по дороге, не предназначенной для легких прогулок идет неподготовленный человек, это должно насторожить...
Пугаться тутБурр.
Тукар расстроенно вздохнул, оглядел таких же понурых товарищей и погладил свой недовольный вынужденной голодовкой живот. Вот уже почти неделю они не ели мяса, а на кореньях организм нормально работать отказывался.
И с этим поделать что-либо было довольно сложно. Не водились в данной гористой местности люди, а расположенная неподалеку человеческая деревенька уже была кормовой базой для другой группы ёкаев, более многочисленных и более сильных, чем та, в которой состоял Тукар.
А лишние рты им были ни к чему, себя бы прокормить, не вызывая у жителей желания покинуть свои дома и куда-нибудь переселиться. Об этом Тукару и его ребятам было сообщено в самой доступной форме (до сих пор некоторые с фингалами щеголяли), когда они было сунулись в селение на предмет поесть и пересеклись с другими ёкаями.
Сниматься отсюда и идти искать более людное место тоже вариантом не было. Все города поблизости заняты собратьями, а те человеческие селения, что еще не служат кормовыми базами, охраняются так, что скорее сложишь голову, чем добудешь пропитание. Говорят, правда, что на востоке людей живет больше, охраняют они себя менее тщательно, и ёкаям там раздолье, но до востока на своих двоих еще попробуй доберись. Особенно на пустой-то желудок.
– Босс, – предававшегося невеселым думам Тукара тронул за плечо один из его товарищей.
– Чего тебе?! – рявкнул отвлекшийся ёкай. – Не видишь что ли, что я занят?!
– Ой… да… но там… – замахал собрат руками.
– Что там такого, ради чего меня необходимо было отвлекать от мыслей о том, как нам достать пищу? – проворчал, правда, уже не злобно, Тукар.
– Вот я об этом, – видя, что босс не сердится, обрадовался ёкай. – Там человек идет по горной тропе. Беспечный такой. Вероятно, приезжий издалека. Оружия при нем я не заметил. Может… нападем и съедим?
– Ты еще спрашиваешь?! – от охватившего его возбуждения Тукар даже соскочил с бревна, на котором до этого сидел. – Разумеется! Так, все, а ну оторвали свои зады от земли и погнали! Мы должны успеть перехватить этого человечишку, пока он находится на нашей территории! Не то группа сельских заграбастает его себе, и никакие доводы не заставят их отдать нам нашу законную добычу.
Товарищи, заслышав, что появилась возможность наконец-то нормально поесть, тут же перестали хандрить и, вскочив на ноги, с нетерпением во взгляде уставились на своего предводителя.
– Все, следуем за Шираном! – провозгласил Тукар и хлопнул разведчика по плечу.
Обрадованный оказанной ему честью ёкай повел своих товарищей к горной тропе, на которой несколькими минутами ранее заприметил одинокого путника.
Он был там и когда Тукар сотоварищи подобрались к тропе. Это был молодой темноволосый мужчина в недешевой черной рубашке, небрежно, правда, заправленной в брюки, стильных солнцезащитных очках, несмотря на пасмурную погоду, и кожаных ботинках. В руках мужчина держал филигранно сделанную трость, которой весело постукивал по тропе в такт какой-то песенке, которую напевал себе под нос. И, кажется, даже пританцовывал при этом. В общем, казалось, что он не на горной тропе, в районе, где есть опасность столкнуться с ёкаем, а в каком-нибудь благоустроенном парке, настолько человечишка был беспечен.
«Легкая пташка. Худощав, конечно, надолго не хватит, но вот одежка с обувкой у него хорошие, мне по размеру подойдут», – усмехнулся Тукар своим мыслям и махнул рукой соплеменникам. Пора была брать человечишку!
Последним, что Тукар увидел перед тем, как его поглотила тьма, была мерзкая, ехидная ухмылка на губах мужчины.
***
– Хм, моя дорогая, что хочется сказать, – мурлыкнул путник, когда на горную тропу спланировала пустая одежда и брякнулось оружие, – прогресс у нас, несомненно, имеется.
На плечи мужчине, повинуясь едва обозначенному жесту, мягко опустился свиток сутры, до этого паривший в вышине над его головой.
– Теперь бить на слух у нас получается гораздо лучше и четче. Да и с тем, что подлежит уничтожению, а что нет, мы разобрались. Но, увы, еще не совершенно. Эти ёкаи были глупы и нападали шумно, а те, ради кого мы так стараемся, слишком давно в строю, чтобы позволить себе такую оплошность. Надо стараться больше, не находишь?
Чуткие пальцы нежно погладили края сутры.
Свиток в ответ легонько затрепетал, написанные на оном символы ярко сверкнули.
– Просто бить на слух, мне кажется, недостаточно. А вот бить, ориентируясь на биение сердца, гораздо интереснее, – мужчина, потянувшись, пошел дальше, тростью простукивая дорогу. – К счастью, время научиться этому у нас с тобой еще есть. Он предпочитает долгие остановки, не понимая, что время работает далеко не на него, а на нас. Не понимает, что таким образом он дает нам время подготовиться для новой игры.
На ветку одинокого дерева, мимо которого проходил мужчина, опустился здоровенный ворон и мерзко каркнул.
Мужчина ухмыльнулся. Ворон осыпался черными перьями на землю.
– Верно. В прошлую нашу игру я недооценил тебя, Генджо Санзо-хоши. Тебя и твою команду. Но в следующую нашу игру, поверь, более такое не повторится.
Название: Еще повоюем
Канон: Saiyuuki
Автор: Lyun
Бета: Элеми
Размер: драббл (602 слова)
Пейринг/Персонажи: Канзеон Босацу, Джирошин, Натаку, боги и команда Генджо Санзоупоминаются
Категория: джен
Жанр: агнст
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: Богине срочно надо увидеть свой пруд с лотосами и неважно, в каком она состоянии
Пугаться тутШаг. Еще шаг. Да, немного подрагивают ноги и чуток плывет перед глазами, но это, право, такая мелочь, когда есть цель.
Тихонько позвякивают браслеты, но, к счастью, их сейчас надето не настолько много, чтобы они раздражали своим звоном. Главное тут – дойти до пруда до того, как…
– Хм, и куда это вы направляетесь, Босацу-сан, когда вам предписан постельный режим?! – препротивнейший голос Джирошина за спиной заставил Канзеон, до этого успешно идущую по стеночке, остановиться и немного скривиться. Порой такая бдительность подчиненного реально доставала богиню.
– Но постельный режим же не означает, что я не имею права вставать с кровати, верно? – произнесла Канзеон, чуть приоборачиваясь к своему помощнику. – К тому же, я не далеко, до пруда и скоро обратно.
– На моих руках, – произнес Джирошин, подходя к богине. – Вам только вчера сняли повязки! А если раны вновь откроются?!
– Ой, Джирошин, ну не будь ты занудой! Какие раны? Подумаешь, чуток подралась со стражей Шакьямуни. От этого не умирают, – беспечно отмахнулась Канзеон.
– Разумеется, – с умным видом произнес мужчина, – за это либо лишают сил и изгоняют в Нижний Мир, либо запечатывают силы и отправляют на задворки Небес. Счастье ваше, что вы являетесь богиней старшего Пантеона, и домашний арест – единственное ваше наказание за подобное попрание всех усто…
- Попрание… Попрание… Шакьямуни – такой же житель Небес, как и любой из нас. Не вижу святотатства в том, чтобы один бог по-дружески покалякал с другим богом, – хмыкнула Босацу, вновь начиная свое продвижение к пруду.
– Вы снова двигаетесь?! Пожалейте мое старое сердце! Еще раз вид вас, истекающей кровью, я могу и не пережить, – всплеснул руками Джирошин, подскакивая к богине.
– Тогда помоги дойти, а не мельтеши вокруг меня, – огрызнулась Босацу. – Мне необходимо узнать, как у них обстоят дела.
– Да дались они вам! – возмутился мужчина в ответ. – Вы сейчас не в состо…
– И что с того? Да, меня побили немного, да, недавно сняли бинты. Пускай трясутся колени, и кажется, что меня способны одолеть даже тени, отбрасываемые пламенем свечи, настолько я слаба… Является ли это все оправданием для меня, если с ними произойдет что-то непоправимое, а, Джирошин? Является ли эта слабость оправданием для той, кто взялась наблюдать за их судьбой и не уследила?
– Босацу-сан…
– Не является, Джирошин, уж поверь. Этим смертные и отличаются от нас, богов. Они не стараются переложить ответственность на кого-то еще и, если берутся нести какую-то ношу от судьбы, то несут ее до конца. Они не стараются спихнуть свои обязательства на кого-то еще, – фыркнула богиня.
– Но он – Бог Войны, это его долг и предназначение, – попытался возразить мужчина, поняв, о чем говорит его начальница. – А они…
– Он – ребенок с искалеченной душой, потерявший себя и просто следующий чьему-то приказу. Его нельзя было выпускать с Небес. А это дело было для них! Понимаешь, Джирошин, только для них. Сквозь лишения, боль, потери, сквозь слезы, смех и победы. Сквозь время. Они должны были пройти этот путь, тем самым доказав этому Небу, что с ними стоит считаться, и… заслужить шанс на прощение. А их отправляют в начало, сводя на нет все усилия! И я с этим всем категорически не согласна!
– Вы попробовали выразить свое несогласие, – вздохнул Джирошин. – Это закончилось бедственно для вас. Подумайте, может…
– Вот только, Джирошин, и они не согласны с таким раскладом, – качнула Босацу головой. – Они, видишь ли, не изменились за пять веков и, в то же время, изменились кардинально.
– Босацу-сан…
– Распорядись перенести мою кровать к пруду, – произнесла богиня. – Мне надобно следить за их успехами, но, чтобы пожалеть твое бедное сердце и свои уши, я, так и быть, буду это делать лежа.
– Эм… хорошо, я сейчас же велю так и поступить, а вы пока присядьте, не то можете упасть, – распорядился Джирошин и унесся выполнять поручение.
– Что бы ни произошло, парни, пока меня не было на вашем пути, я уверена, что мы еще повоюем, – произнесла Канзеон и улыбнулась.
Название: Не то лицо
Канон: Saiyuki
Автор: Lyun
Бета: Элеми
Размер: мини (1451 слово)
Пейринг/Персонажи: Хейзел Гросс (без упоминания имени), Гат Ненехавк, залетный продавец
Категория: джен
Жанр: юмор, повседневность
Рейтинг: G
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: как доказать почтенному Санзо, что твоя компания ни в пример не хуже компании мерзких ёкаев?
Пугаться тутПродавец маскарадных костюмов скучающе протирал прилавок. В последнее время из-за сумасшествия ёкаев его лавку совсем перестали посещать посетители. Люди, напуганные волной убийств, старались сидеть по домам, не привлекать лишнего внимания и уж точно не стремились закатывать шумные празднества, для которых тут продавались костюмы.
С одной стороны, положа руку на сердце, мужчина их понимал, жить охота всем. Но с другой…
Товары простаивают, клиенты не приходят, деньги кончаются, скоро не на что будет даже еды купить. А бросать магазин, построенный еще его прапрадедом, и переезжать как-то не хотелось.
За своими не слишком веселыми думами продавец упустил из виду звякнувший колокольчик на входной двери.
Очнулся он только тогда, когда перед ним на столешницу опустилась рука с золотой монетой, а обладатель этой самой руки глубоким, даже каким-то мягким голосом произнес:
– Уважаемый, это ведь вы торгуете нарядами для торжеств во славу человечества?
– А?! – не понял продавец и даже отпрыгнул с перепугу. Неужели он, так задумавшись, пропустил приход ёкаев в свою лавку?! Эдак его съедят, а он и не заметит.
– О, не стоит так пугаться, почтенный. Мы – не злые тати, место коим не на этой благой земле, не подумайте. Мы – такие же люди, как и вы. Гато, будь добр, сделай лицо попроще. Пугать почтенного торговца мы не хотим.
Речь была немного странноватой, да и слова были с легким акцентом, но фраза о принадлежности посетителей к человеческой расе продавца, как ни странно, немного успокоила, и мужчина даже осмелился посмотреть на вошедших в лавку. Чтобы тут же застыть в легкой оторопи.
Перед ним стояли двое. Огромный, мощного телосложения, темноволосый мужчина в странной кожаной куртке, с «каменным» выражением лица и хрупкий, беловолосый… эээ… юноша в чем-то, отдаленно напоминающем платье, который, завидев взгляд продавца, расплылся в белозубой улыбке.
– Видите, все не так уж и страшно, – обладателем этого самого приятного голоса оказался беловолосый.
Продавец моргнул.
– Итак, где у вас примерочные? Мы с Гато очень бы хотели примерить парочку ваших нарядов, - видя, что продавец его слышит, произнес блондин.
Все еще находясь в состоянии легкого шока, продавец неопределенно махнул рукой в сторону бордового цвета шторы, висящей на одной из стен.
– О, отлично, – просиял блондин, – Гато, бери вон те вещи с вешалок и пошли принимать новые образы.
Называемый Гато здоровяк молча подошел к маскарадным костюмам, аккуратно снял их все и так же молча подошел к примерочной.
Блондин, что-то выхватив из той охапки нарядов, что держал здоровяк, поспешил скрыться в примерочной.
Продавец, уже полностью отошедший от своей оторопи, с любопытством вытянул шею. Интересно же, какой костюм решил выбрать говорливый посетитель перв…
Вид беловолосого паренька в коротком розовом халате медсестры, а также черных чулках и розовых туфлях на высоком каблуке продавца «добил», и мужчина поспешил скрыться в подсобке, искренне опасаясь за свой рассудок. Лучше не присутствовать при примерке, а выйти на конечный результат. Из-за этих всех переживаний с ёкаями он и так стал слишком нервным, незачем травмировать себя еще больше. А если даже и решат что-то украсть ввиду отсутствия продавца, да и Будда с ними. В свете прибыльности последних нескольких недель торговли это даже и к лучшему. Меньше костюмов тащить на себе на новое место.
Пока продавец прятался в подсобке, блондин вышел из примерочной. Пару секунд постояв в задумчивости, прошел вперед пару шагов и, развернувшись, внимательно осмотрел свое отражение.
– Хм, нет, розовый мне не идет, да и оно вульгарно короткое, не находишь, Гато? Меня камнями забьют, позволь я себе выйти на улицы в столь срамном виде. Давай следующий наряд.
…
– Какой-то ужас, а не одеяние! Этот черный с красными вставками плащ выглядит отвратительно! Давай следующий наряд.
…
– Кошмар, не думал, что зеленый меня так полнит! Эти лосины так облегают, что моя задница кажется больше в несколько раз. Да еще и этот лук дурацкий! Не пойдет!
…
– О, а вот это просто великолепно! О, да, этот наряд буквально создан для меня, не находишь? Какая плавность линий, какой крой. Ты посмотри только, как он отражает мою душу, Гато.
Заслышав, что посетитель наконец-то определился с маскарадным костюмом, продавец заспешил из подсобки.
Блондин остановил свой выбор на костюме ангела: длинном белом балахоне с тяжелыми каркасными крыльями, щедро покрытыми белыми гусиными перьями, крепящимся на плечи ремнями. Он красовался перед зеркалом, пританцовывал, поворачивался то одним боком, то другим, стараясь получше рассмотреть крылья.
– Вам нравится? – робко осмелился полюбопытствовать продавец.
– О, да, оно великолепно мне подходит, – расплылся в улыбке блондин. – Я – посланец Божий на этой грешной земле, страдающей от засилья чудищ, а этот наряд как ничто идеально подчеркивает мое предназначение. Вы не находите?
– Э? – продавец не нашел что сказать и часто закивал. Посланниками Бога на этой земле являются святые Санзо, но никак не странноватый парень в платье. Вот только с психами лучше не спорить, поэтому мужчина счел за благо согласиться.
– Так, с моим облачением мы определились, теперь ты, Гато. Если я буду в костюме, а ты нет, преподобный Санзо может счесть, что мы его не уважаем.
Продавец нахмурился. А причем тут многоуважаемый монах? На его памяти, спутники были только у одного из представителей духовенства: преподобного Генджо Санзо. Три ученика. Три молодых парня, добровольно вступивших на путь просвещения. И если блондина еще можно было бы причислить к этим самым ученикам, то здоровяк, столь заметный, но никогда не упоминаемый среди спутников монаха, уж точно не тянул на ученика. А если учесть, что данная парочка пришла вместе, то становилось понятно любому, что и юноша не мог быть учеником монаха. Но тогда причем тут Санзо-хоши?
Меж тем, пока продавец размышлял, блондин сноровисто извлек какой-то наряд из вороха пестрых тряпок, которые здоровяк по его указке сгрузил на пол, и, вручив оный своему…товарищу, отправил того за ширму.
– Как будешь готов, выходи, – произнес парень.
Здоровяк молча скрылся за ширмой.
– Эм, простите, пожалуйста, я думал, вам костюмы нужны для торжества? Но причем тут глубокоуважаемый монах? – осмелился спросить продавец у кружащегося в каком-то известном лишь ему одном танце блондина.
– О, все просто, – произнес парень, не переставая кружиться, – твари, идущие с ним, склонны к чудачествам наподобие вот таких вот переодеваний. И если мы покажем, что подобное и нам может быть не чуждо, то он осознает, с кем ему стоит идти по тропе справедливости.
Продавец не успел спросить, какие такие твари идут подле преподобного и о чем вообще речь, как штора на примерочной отъехала в сторону, и из нее вышел здоровяк, одетый в костюм военного летчика. Черная униформа с позолоченными пуговицами, как ни странно, весьма органично смотрелась на мощном туловище, расстегнутый шлем с поблескивающими в свете ламп летными очками на макушке пришелся впору на голову. И все бы хорошо, но впечатление портило выражение лица мужчины. Угрюмое каменное лицо вкупе с костюмом создавало впечатление, что перед тобою стоит не ряженый, а настоящий военный, лишь недавно вернувшийся с опасного задания. Не хватало только боевого самолета позади.
С ним, в этом плане оказался солидарен и блондин.
– Ох, Гато, говорил же я тебе быть проще. Ну не то лицо у тебя под этот наряд, не то. Эх, а больше ничего твоего размера тут и нет…. Что же делать?
…
– Хм, придумал. Я за нас двоих поражу Санзо своим великолепным костюмом, а ты…
Что именно надобно было сделать здоровяку, ни продавцу, ни, собственно, субъекту беседы узнать было не суждено. В этот самый момент блондин, что не переставал кружиться все это время, наступил на край балахона и, нелепо взмахнув руками, рухнул на дощатый пол. По пути падения он умудрился сшибить крыльями осветительные стойки, стоящие по бокам от входа в примерочную, и они радостно рухнули следом, погребая парня под собою.
И грянула в магазине отборная брань, сделавшая бы честь любому портовому грузчику. Блондин, грязно ругаясь и костеря на все лады магазин, наряды, продавца и спутников преподобного Санзо, стянул с себя помятый костюм и отшвырнул его далеко в угол, затем схватил своего попутчика и затолкал его в примерочную.
Через минуту они оба, одетые в свою одежду, вышли оттуда и, не прощаясь, не извиняясь за устроенный беспорядок, скрылись за дверями на улицу.
Продавец, постояв пару секунд с открытым ртом от такого хамства, закрыл его и тяжко вздохнул. Пора приступать к уборке. Догонять склочного, вероятно, сумасшедшего бывшего посетителя желания у него не было никакого.
Когда мужчина как раз заканчивал развешивать последние костюмы на вешалках, вновь звякнул колокольчик на входной двери.
Продавец обернулся. В магазин зашел тот самый здоровяк, Гато. Правда, в этот раз отчего-то без своего спутника.
– Чего вам еще надо?! Вернулись догромить меня! – взвизгнул продавец, подскакивая к нему. Конечно, вошедший и зашибить мог, но продавец был слишком недоволен тем, что устроили эти двое в его магазине, чтобы задумываться о таком.
Не обращая внимания на продавца, здоровяк подошел к прилавку и…выложил на него несколько золотых монет.
– А? – непонимающе уставился на это действие продавец.
– Прошу прощения за устроенный нами беспорядок, – произнес глубоким голосом Гато и, развернувшись, отправился на выход.
– Э, – продавец моргнул.
Так здоровяк, оказывается, умеет разговаривать. Продавец вообще-то, наблюдая за этими двумя, решил, что он если не раб, то безвольный телохранитель как минимум. А он, выходит, самостоятельная личность.
В дверях Гато остановился и, чуть обернувшись, добавил: «И спасибо за костюм».
Продавец шокировано осел на пол.
На губах Гато играла мягкая полуулыбка.
А теперь - минутка юмору после страстей тебе дневничок)))
Название: Вы же не против, мальчики?
Канон: Saiyuki Gaiden
Автор: Lyun
Бета: Элеми
Размер: мини (1630 слов)
Пейринг/Персонажи: Годжун, Канзеон Босацу, Тенпо, Кенрен, упоминается Конзен Доджи
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: год близится к концу, и у Милосердной есть план, как встретить тот достойно
Пугаться тут...как и смеяться
Годовой отчет не сходился. Годжун устало потер переносицу и выкинул в корзину для мусора еще одно сломавшееся перо. Пятое по счету, кажется… Мужчина после трех бессонных суток за этим самым отчетом, цифры и факты коего упорно, несмотря на все старания главнокомандующего, даже не попытались сойтись в какую-нибудь приличную картину для подачи на рассмотрение императору, их считать перестал.
Что-то точно было не так. Или с ним, или… снова с ним. Ибо всю отчетность, кою маршал с генералом писали о своих операциях, марш-бросках, учениях, все накладные, табельные и сводные они сверяли непосредственно при нем. И в два голоса уверяли после каждого просмотренного документа, что все факты верны и логично увязаны меж собою. Начиная от количества потраченных Западной портянок до поведения ёкаев во время марш-бросков по зачистке территорий Нижнего Мира. Уверяли с таким видом, что не поверить «ответственно подходящим к делам» подчиненным не было никакого основания. За что главнокомандующий сейчас и расплачивался. Сном, нервами, канцелярскими принадлежностями, ненужную растрату которых требуется тоже указать в итоговой документации. Но сколько еще будет бездарно потрачено бумаги, перьев, чернил, Годжун понятия не имел. Призвать подчиненных к ответу не выйдет, главнокомандующий в этом сам виноват. Похвалив их за хорошо проделанную работу, он лично выписал Тенпо и Кенрену увольнительные на несколько дней. Прослыть самодуром, лишающим подчиненных заслуженного отдыха из-за неточностей в каком-то из отчетов, не хотелось. Еще меньше хотелось прослыть глупцом, не видящим истины в документах, если после вызова у маршала с генералом этот самый отчет у них сойдется в два счета.
Вот и мучился Годжун так, раздираемый противоречивыми порывами. Старшинство и занимаемое положение требовали призвать нерадивых сослуживцев к ответу, хотя бы к отчету, собственная гордость протестовала, не желая признавать поражение в борьбе с документом. Пока что гордость перевешивала, но Годжун чувствовал, что еще парочка перьев и, пожалуй, парочка часов, и, если отчет не сойдется, этих двоих он достанет, даже если те дезертируют в Нижний Мир.
Таким образом успокоив себя, а заодно настроив на рабочий лад, главнокомандующий достал из коробки с перьями новую пишущую принадлежность, аккуратно, в номерном порядке, разложил по стопкам все отчеты, ведомости и накладные, извлек новый, чистый пергамент из ящика стола, обмакнул кончик пера в чернила и…
В его кабинет, громко хлопнув дверью, влетела, иначе и не скажешь, Богиня Любви и Милосердия! Обычно Годжун мало пересекался с гражданскими. По именам знал, но кому именно принадлежит то или иное имя – не особо. Исключением, пожалуй, абсолютно из всех правил была Милосердная. Взбалмошная, падкая на шутки над окружающими, славящаяся нестандартными идеями, абсолютно не аристократичная, эта по факту абсолютно гражданская Богиня умудрялась быть всюду. На приемах, на плацу, на ветке в компании генерала, видели ее неоднократно выходящей из покоев маршала. Вот теперь она в его кабинете. Взбудораженная, в ярко-красной, против обыкновения, тунике, расшитой белыми то ли снежинками, то ли какими-то ночными птицами с огромными глазами – главнокомандующий не рассмотрел особо, ибо больше всего его сейчас занимал не наряд Богини, а ее глаза, горевшие каким-то пугающим энтузиазмом.
– Ой, главнокомандующий, как хорошо, что я застала вас на месте, - расплывшись в несколько пугающей улыбке, произнесла Богиня, – а то у нас как раз не хватает Снегурочки.
– Чего? – чувствуя себя несколько глупо, произнес Годжун. – Какой еще гурочки?! При чем здесь я, и, извольте, но что вы делаете в моем кабинете? Вернее, потрудитесь объяснить причину, отчего вы столь бесцеремонно вломились в мой кабинет, даже не соизволив постучать перед этим!
- Ой, и правда, чего это я, - испуганно вскинулась Богиня. – Простите, пожалуйста, сейчас все будет.
И…смахнув все бумаги на пол, Канзеон уселась на его письменный стол.
– Да что вы себе позволяете, гражданская?! – взревел царь-дракон.
– Успокойтесь, главнокомандующий, иначе ничего не узнаете, – протянула Милосердная, а затем, резко вскинув руку, схватила мужчину за шарф и притянула к своему лицу. – И не ведите себя, словно женщина не я, а вы. Отчеты – вещь гадкая, знаю, но истеричность, – Канзеон провела острым, наманикюренным ногтем Годжуну по подбородку, – настоящему воину не к лицу. Поэтому не падайте в моих глазах, царь-дракон. В вашем кабинете стулья не предусмотрены, а я не солдат, дабы стоять пред вами во фрунт. Отчеты же спокойно полежат на полу, из-за этого они не отрастят себе крылья или ноги и не покинут вас.
Главнокомандующий дернулся раз, другой и с удивлением отметил, что у Богини, несмотря на комплекцию, удивительно сильная хватка.
– Вы ведете себя неподобающе, – прошипел мужчина. – Будь вы под моим командованием, вы были бы сосланы под трибунал немедля!
– Возможно, – ухмыльнулась Босацу, – но я, увы, не состою под вашим командованием, посему совершить подобное у вас не получится. К тому же, сейчас вокруг нет никого, и о нашей с вами маленькой вольности не узнает никто.
– Вы… вы… вы… – у Годжуна не находилось слов. Ругаться на Богиню бесполезно, известно из генеральских жалоб на собраниях, при желании эта особа могла выражаться не хуже матерого солдата. Угрожать нелепо, ибо Милосердная принадлежала к старшему Пантеону, император пожурит на словах, не более. Орать на гражданских он не очень-то и любил, особенно, если это женщина (даже если ее… кхм… достоинство не меньше чем у него). – Будьте добры, отпустите меня и внятно изложите цель своего визита, желательно, спустившись с моего стола.
– Вот так вот намного лучше, – улыбнулась Босацу, выпуская шарф из пальцев, но, впрочем, не стремясь слезть со стола. – А то я уже было начала подозревать, что галатность у высшего офицерского состава Западной не в чести, и маршал – исключение из правил.
Годжун сел на свое место и вздохнул. И вот что ему делать с этой невоспитанной, недисциплинированной особой? Ее приструнить нереально, пристыдить, скорее всего, тоже.
Канзеон меж тем потянулась и начала говорить:
– Дело в том, что сейчас в Нижнем Мире очень популярен праздник под названием «Новый Год». Под этим смертные, как ни странно, подразумевают не чествование нашего с вами любимого императора и дни его правления, а пиршество с занятной атрибутикой, – Богиня в доказательство дернула за подол своей туники, из-за чего тот довольно сильно задрался, выставляя на обозрение… кхм… то самое.
Годжун поднял глаза к потолку. Убеждать ее, что это аморально – нелепо, что аморального в задранной одежде, если все ее известные главнокомандующему наряды по прозрачности не уступают паутине?
– И интересными традициями, – продолжала Богиня, не обращая внимание на свой наряд и реакцию на это мужчины. – Одной из них является костюмированное представление, согласно которому ёкай зимы, известный нам как Стужень, растеряв отчего-то всю свою злость и плотоядность, одевается в теплые одежды людей, берет с собой мешок, в котором находятся различные приятные презенты, и жертвенную девушку, в данном представлении выступающую не его едой, а его помощницей, представьте себе. Затем он складывает это все добро в сани, запряженные парочкой оленей или лошадей, в какой земной культуре как, и разъезжает по домам, даря всем безделушки из своего мешка. Но есть условие: его помощница должна перед дарением презента ёкаем услышать от того, кто будет одарен, какой-нибудь веселый и радостный стишок. И чем больше он понравится помощнице и самому ёкаю, тем ценнее презент достанется произнесшему.
– Культура Нижнего Мира в чем-то интересна, о ней занятно слушать, но я так и не понял цели вашего визита ко мне, – качнул Годжун головой. – Если вы хотели ознакомить меня с данными традициями смертных, могли бы просто прислать письмо.
– Император, заинтересовавшись столь нестандартным подходом к этой древней традиции задабривания злобной зимней твари, повелел провести и у нас на небесах данную постановку, само собою, назначив ответственной за это мероприятие мою скромную персону, – в доказательство Канзеон поправила свой внушительный бюст. – Я уже почти всех нашла. И на роль ёкая, и на роль людей, даже массовку, навроде животных и деревьев, подобрала. Но у меня нет одной из ключевых фигур: жертвенной длинноволосой девушки, помощницы в данной постановке. Ее называют Снегурочкой.
– Но я тут при чем? – вздохнул Годжун, впрочем, смутно уже начиная догадываться.
– Как это при чем? – ненатурально удивилась Богиня. – Вы ладный, статный, с длинной шикарной косой, даже парик не нужен. Из вас, главнокомандующий, выходит великолепная Сне…
– Я против своего участия в данном мероприятии в столь сомнительной роли, – перебил ее Годжун. – Я мужчина, как несколькими минутами ранее вы верно подметили, а не посмешище, дабы переодеваться в женские одежды. Я – воин, коему не пристало кривляться на публике, развлекая скучающих гражданских, уж простите. Мое дело – служить во благо Небес, а не строить из себя невесть что и кого! Обратитесь с этим к другим богам, уверен, они не откажутся принять участие в мероприятии. Взять хотя бы вашего племянника. Слыхал, у него тоже волосы длинные. Чем он не прекрасная кандидатура?
– Конзен – зануда, каких еще поискать. Снегурочка из него выйдет такая унылая, что постановка провалится, – отмахнулась женщина. – Что ж, значит, вы участвовать не хотите?
– Верно, Милосердная, – кивнул главнокомандующий, – а теперь, когда все прояснилось, не могли бы вы…
– А так? – ухмыльнулась Богиня и извлекла из ложбинки меж своими грудьми… нефритовый свиток. На таких вот соединенных меж собою тонких пластинках из нефрита обычно выбивалось личное распоряжение Императора. Высочайшая его милость… в руках особы, падкой на каверзы всем Небесам.
Босацу отщелкнула застежку на свитке, и тот развернулся, давая возможность прочитать свое содержимое.
Годжун едва заметно вздрогнул, дочитав до конца.
– Это…
– У вас нет выбора, главнокомандующий, – Канзеон слезла со стола и ухмыльнулась вновь. – Роли уже утверждены и расписаны лично самим Императором. Завтра утром примерка. Не опаздывайте.
– Значит, мне не отвертеться? – скрипнул зубами Годжун.
– Нет, к вашему сожалению, – качнула Богиня головой. – Но не беспокойтесь, слов у вас немного, костюмчик шикарный, сама подбирала, – у Годжуна на этих словах чуть дернулся глаз, – постановка всего часов шесть идти будет, даже устать не успеете.
И, развернувшись, Босацу направилась к дверям.
– Постойте, – окликнул главнокомандующий Богиню.
– Да? У вас будут пожелания? Или же еще бесполезные возражения? – Канзеон остановилась.
– Я буду… принимать участие в данном балагане… Но полноценным это участие будет только при одном условии, – со вздохом произнес дракон.
***
– Вы ведь не откажетесь, верно, мальчики? – с хищной ухмылкой посмотрела Босацу на стоящих перед нею парней.
– Эм…
Кенрен и Тенпо переглянулись. В их планах не было участвовать в этой сомнительной постановке. Особенно… в таком виде. Огромные рога каких-то животных, короткие бесстыдные шорты коричневого цвета и здоровенные красные носы из ваты.
Показаться в этом на публике? Нет уж, увольте!!!
Вот только, как это объясни…
– Нам как раз не хватает оленей в упряжку, - хихикнула Босацу, доставая для надежности свиток Императора.
А к Годжуну она будет заходить почаще. Оказывается, у него есть чувство юмора.
@темы: ФБ, Саюки, Saiyuki, Саюки, мои опусы