[wolf-paralel]

3. В ее глазах синь
И я прозрачней хрусталя
Скажите, от чего
Я недостоин вас, мадам.
Забыть о всем,
Когда минуты так важны
И растворяться с каждым вздохом
Ежель вы удручены.
Быть может я, всего лишь пыль,
Под вашим каблуком
Но знайте…
Вот уже два часа Кон бесцельно слонялся по улицам и горланил песни собственного сочинения. Он, конечно, понимал, что таким образом может нажить себе «море» проблем, но желание повопить, одолевавшее львенка всю неделю, сегодня достигло своего апогея и душа+ драла свою глотку во всю мощь, распеваясь сиплым соловьем на весь город.
Горожане, заслышав, сей вокал, морщились и накрывались одеялами с головой, но не один не вышел, чтобы проучить горластого буяна, ибо многие признавались сами себе, что будь у певца должное сопровождение и чуть более приятный голос, вышел бы неплохой блюзовый романс. А так, он просто даром тратит время, пытаясь донести свои несуразные песни до слушателей.
Внезапно, Кон, до этого скакавший по дороге в такт своим воплям, врезался в створки железных ворот, непонятно каким образом выросших на пути замечтавшейся игрушки.
-Ксо, какой идиот додумался тут поставить эту хрень? – прошипела душа+ потирая лоб. Шишки он конечно не заработал, плюш в принципе отбить невозможно, но вот так просто «поцеловаться» с воротами, да еще и железными – удовольствия мало.
За воротами было сумрачно, так как несколько фонарей, разбросанных по периметру территории да луна, то и дело скрывающаяся за облаками освещали лишь малое пространство.
Кон почесал затылок и с трудом приоткрыл одну створку. Сегодня ночь открытий и он, Кон Великий обязательно свершит подвиг, раз уж именно сегодня этот кретин Ичиго решил остаться без его поддержки.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Ичиго чихнул.
Потерев лицо, Куросаки вздохнул и настроил радио на другую волну. Наверное, опять кто-то обсуждает его по телефону, строя наивные предположения, что он бесплатно будет играть в ихних командах.
Глупо строить подобные иллюзии. Он давно дал всем понять, что если и будет за кого-то играть, то это и будет им неплохо стоить.
Рыжеволосый парень посмотрел на часы. Пять утра, а он так и не смог заснуть.
….
Проклятые сны. Проклятый Кон.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
- Ааааааааааааа!
-Рыыырав, гав, гав, гав, гав, гав!
Слаженный дуэт, неприятных звуков, разнесся по спящей Каракуре, заставив уже немного попривыкших к немелодичной песни раздававшейся еще час назад жителей, вновь поморщится и накрыться одеялом с головой.
И не надоедает же кому-то маяться ночью дурью.
Лучше бы, если уж не спится, занимались чем-нибудь полезным, вместо того, чтобы будить нормальных обитателей города.
Правда, исполняющие эту симфонию абсурда к их доводам и не собирались прислушиваться.
-Ааааа, - вопил во всю глотку Кон, несясь по спящей Каракуре. И дернули его меносы войти на ту проклятую автостоянку.
- Гав, гав, гав, - отвечал ему в тон молодой ротвейлер, преследующий несговорчивую жевательную игрушку, по какой-то причине удирающею от него сейчас на приличной скорости. Пес никак не мог взять в толк, от чего эта мягкая штуковина, которую так приятно растрепывать в клочки, а потом гонятся по всей стоянке за кружащимися тряпочками, сейчас, мало того, что начала издавать звуки, так еще и научилась бегать. Это несколько обескураживало пса, но также и подогревало азарт. Немного поднажать и игрушка для жевания будет его и уж там он разберется, с чего она так изменилась. Внезапно, на пути парочки, играющей в столь своеобразные догонялки обозначился фонарный столб, свет от лампы которого и высветил из темноты играющих. Столб был высоким и массивным. У ротвейлера не было сомнений, что игрушка попытается оббежать столб, поэтому он решил поймать ее прежде, чем она осуществит свой коварный план.
Пес поднатужился и… прыгнул на вредную вещь, но увы, сегодня удача была не на его стороне, ибо Кон, в последний момент успел взлететь на фонарный столб, где и повис, с трудом переводя дыхание.
Пес недоуменно моргнул. А это еще что за фокусы? С каких пор игрушки так умеют
Кон посмотрел с высоты своего местоположения вниз и тяжко вздохнул. Мда, не такого финала сегодняшних ночных приключений он ожидал. Ведь он в конце концов, выдающаяся личность с большим боевым опытом и….
Кого он обманывает? Личность…. Пх, кто в здравом уме будет считать личностью плюшевую куклу?
Да, он красив, обаятелен, он просто шикарен, но…. Но эти все достоинства применимы к нему просто как к вещи, и об уважении его как личности, речи не идет. Нет, ну скажите, разве уважение к тебе проявляется в полном пренебрежении твоими пожеланиями? Нет, не проявляется. Разве проявляется уважение к тебе в том, что тебя при малейшей провинности хватают за голову, и выкидывают из дома через окно, даже забыв его перед этим раскрыть? Нет и еще раз нет.
Уважение.
Да даже если этот чебурек на четырех лапах имеет больше уважения к себе, нежели он, то скажите, к каким Меносам останется хоть капля хорошего настроения?!!!!
Кону было паршиво. Гораздо паршивее, нежели когда сестренка ушла в Сообщество, нежели когда младшая сестра Куросаки сшила для него подвенечное платье, чтобы обвенчать Постаф с плюшевым медведем, нежели когда…………Ичиго сказал, что ему больше не нужен гигон, так как он не имеет сил.
Кону было паршиво от осознания того, что он не нужен никому и никто никогда не примет его как личность.
Никто….
Кон всхлипнул и разревелся. Он больше бесполезен для Куросаки и завтра или еще когда, рыжему придурку надоест слушать его вопли и он навсегда вынет из игрушки гигон, обрекая его опять на одиночество и страх быть уничтоженным как бракованный образец. Он ведь и правда…бракованный. Он не умеет драться, пускай в скорости перемещения он на уровне Шихоуин Йоуручи, не обладает способностями подобными Ририн, Клоду и Нове, не имеет огромной физической силы. А еще, он трус и неудачник.
Пес помотал головой стряхивая с морды соленые капли жидкости, текущей с игрушки.
Пф, куда катится этот мир? Люди пихают дрянь уже во все: даже в игрушки для жевания.
Пес рыкнул и подняв заднюю лапу пометил столб. И он еще хотел поймать эту дрянь? Да он изначально, еще когда вещь лепетала перед ним на стоянке «хо-хороший песик, т-ты ведь меня не тронешь» должен был понять, что эта штуковина опасна для здоровья.
Сделав свое дело, ротвейлер пошел на автостоянку, которую должен был неотрывно охранять, а из-за игрушки недобросовестно забросил свой пост. Эта вещь ему больше не нужна. Он не дурак, чтобы тянуть в рот подобную дрянь.
Еще немного поревев, Кон таки решился открыть глаза и увидел, что ротвейлера больше нет. Вот и чудно, чебурек свалил.
Но спускаться душа+ не спешила. Хватит с него на сегодня приключений, хватит…хватит строить из себя идиота.
Кон поднял голову к небу и посмотрел на уже несколько бледнеющею луну. Через полчаса рассвет, через полчаса начнется новый день, через полчаса он должен сделать выбор. Кем ему быть, как ему дальше жить? Опять вернуться к Куросаки и покорно ждать конца, отправится в путь игрушкой и напороться на спецслужбы или выклянчить у шляпника гигай и молится всем богам, чтобы он не развалился после первого шага? Что же выбрать? Какое из всех зол будет наименьшим?
Кон вздохнув вытер лапкой слезы и….
Земля поприветствовала плюшевого львенка холодным, жестким тротуаром вырвав из измученного песнями горла игрушки стон. Ну вот, он как обычно упа…
-Какая хорошая погода, неправда ли?
Кона передернуло. К…кто-то видел его? Эт…эт…
-И небо пахнет такой свежестью, - тем временем пока Кон мелко дрожал, осознавая, в какой заднице оказался, произнес закутанный в темно-зеленый плащ мужчина с длинными темно-каштановыми волосами. Разноцветные очки опущенные на самый кончик носа открывали взору души+ подернутые дымкой голубые глаза. Человек был слеп.
-Э…эм…, - мелко подрагивая попытался сказать что-то Кон. Истерика от осознания того, что он был очень близок к своему концу еще не прошла
-Знаешь, я слышал как ты пел. Чуть убавить тональность и это было бы восхитительно, - задумчиво произнес слепой, садясь на край тротуара.
-Эм…э…вы и правда так думаете? – немного осмелев, спросил Кон подходя к слепому чуть ближе, но не настолько, чтобы мужик смог бы его схватить. Он принял решение жить на полную, а так как жизнь одна, то и бездумно рисковать ею он не собирается.
- Конечно, - произнес мужчина и зачем-то полез в полу своего плаща.
Кон застыл соляным столбом. Счас окажется, что мужик зрячий и все тогда великому Кон-саме наступит конец, ибо мужик достанет из плаща сачок и….
Мужчина достал из под плаща саксофон. Кон глупо хлопнул глазами. Музыкальный инструмент? Каким образом музыкальный инструмент сумеет ему навредить?
- Двадцать лет он служил мне верой и правдой, теперь пришло время передать мою волю другому. Тому, кто молод и горяч, тому, кто сможет донести свою душу до людей, - тем временем произнес мужчина, поглаживая пальцами саксофон. – Я слышал, как ты поешь, мальчик.
Кон почесал в затылке. Мальчик? Он?
-У тебя впереди великое будущее, так как я слышу твой талант, - между тем продолжал мужчина. – А мой верный саксофон, я уверен, поможет тебе в этом.
-Прости, мужик, не хочу грубить, но каким образом эта фиговина поможет мне в моем будущем, - буркнул Кон, присаживаясь на бордюр. Тип, мало того, что был слепым, так еще и психом является. Саксофон поможет ему? Чем?! Он игрушечный и максимум, что сможет сделать с инструментом – нацепить его себе на голову.
-Ты поешь весьма красивые песни, мальчик, но вот почему ты не веришь в себя? – как-то грустно сказал хозяин саксофона. – Ведь ты так молод, у тебя впереди еще так много дорог, так много путей, которыми можно пойти.
- Не верю в себя?! – возмутился Кон, - да ты глянь на меня! Это я не верю?! Да я…да я…,- душа+ сжала лапу в кулак и печально закончила, - я не тот, кто способен хоть на что-то. Это ясно всем даже без вашей глупой веры.
-Предрассудки, малыш, это все твои предрассудки,- фыркнул мужчина и внезапно протянул над Коном руку, но естественно никого не обнаружил. Вздохнув, мужчина произнес, - прости, если напугал. Я просто хотел взъерошить тебе волосы, не надо отстраняться, паренек. У тебя доброе сердце, открытая душа. Тебе надо просто больше веры в себя, в свои силы. Прости, что я говорю это асфальту, просто я слеп и не могу понять где твое лицо.
Кон фыркнул и посмотрел на розовеющее небо. Он просто зря тратит время с этим умалишенным.
- Ты странный, мужик. Подходишь, пугаешь, ничего не объяснив и не представившись мелешь чушь про саксофон и мою веру в себя. Чего тебе надо?
-Я просто осознаю, что мое время утекает сквозь пальцы. Осознаю, что у меня нет ни друзей, ни родных, кому бы я мог отдать самое ценное, что есть у меня, самое ценное, что есть в этом мире.
- О да, и поэтому ты распинаешься перед первым встречным. Ты кретин, мужик! Кретин, дурак, идиот!
-Признаю, мой поступок не блещет гениальностью, но если ты решил заговорить со мной, решил ответить, значит, не все безнадежно.
-Да что ты понимаешь, тупица…
-О чем ты мечтаешь, парень?
- О чем? Какая тебе разница? Или, если я скажу тебе свою мечту ты…
-Да. Скажи мне свою мечту. Если они абсолютно различны, то я пойду далее, искать того, кому передам свою цель.
-Моя мечта: это море грудастых девчонок, которые будут обнимать и целовать меня, кричать какой я классный. Мы будем с ними тусить от заката до рассвета. Ты доволен?
-Да. Ясно… чтож…
-Ты валишь?
- Да. Время выходит.
-Ну и катись, тупоголовый.
-Ты очень добрый, мальчик. Тебе надо верить в себя. Просто верить в себя и у тебя получится изменить свою жизнь. Получится стать кем-то, получится выйти из тени сомнений и с высоко поднятой головой смело шагать вперед. Моя мечта: сыграть мелодию, объединяющую сердца, мелодию, что исполняет все желания.
-Мужик, ты бол…
-Ты должен поверить в себя, парень. Должен отбросить все сомнения, что гложат твою душу и больше не должен оглядываться назад. Ты, и только ты решаешь, как тебе жить. Ты сам – хозяин своей судьбы.
-Эй, псих, ты меня вообще слушаешь?!!
- Я не могу осуществить свою мечту, ибо не имею для этого достаточно сил, но вот ты…. Я верю в тебя, мальчик.
-Заткнись! Да ты…э-э-э, - Кон огляделся. Мужика, еще секунду назад парившего ему мозг нигде не было. Он не ушел по улице. Его просто не было.
Кон вздрогнул. Это что еще за хрень?! Куда пропал мужик? Или…точно, он был глюком, вызванным полнолунием и бессонной ночью. Наступил рассвет и ночные иллюзии отступили. Исчез мужик и исчез и саксо…
Рядом с Коном на асфальте лежал упомянутый музыкальный инструмент. Он никуда исчезать и не собирался.
4. Черное небо…. Небо, никогда не видевшее улыбки, никогда не слышавшее смеха. Луна, которой не дано сойти с небосвода на покой хоть на мгновение и серая пустыня, с деревьями из камня, которым не требуется вода.
Мрачный ландшафт, в котором растворяется любая вера в чудо. И, как в противовес ему, осколки голубого неба на песке и полуразрушенные красные колонны башен Лас-Ночеса. Глупой прихоти самозваного бога, своим невежеством искалечившего этот монохромный мир.
….
Двое падают на песок. Их бой был жесток. Ни капли надежды, ни капли веры. Остается лишь бесильно смотреть как тот, кому хочется отдать свое сердце, просто упрямо рвется в бой, не обращая внимания на раны. Не закричать, не подойти. В этом двухцветном мире любви не бывает, слезы тут не уместны.
Вот он встает. И сердце заходится в крике, от предчувствия неминуемой беды. Он уже не жилец, но его еще можно спасти. Вот только, как подойти к врагу? Есть ли право спасти жизнь тому, для кого ты лишь обуза? Но от чего столько грусти в глазах и от чего столько боли в его позе. От чего он так безумно протягивает руку? Летучей мыши не дотронуться до солнца, она сгорит еще на подлете.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Сигнал будильника ознаменовал подъем. Орихиме открыла глаза и потянулась. Вставать девушке не хотелось совершенно, так как она заснула лишь три часа назад. А все из-за песен, которые сегодня звучали, казалось, отовсюду.
Иноэ потерла заспанные глаза и встала. Сегодня великий день. Сегодня, как было сказано учителем, к ним в класс будет переведен новый ученик из другого города.
Это так здорово! Она наверняка сможет с ним подружится, она….
Рукава ночной рубашки мокрые. Она опять глупо плакала во сне. Наивно и так по детски снова жалела, что не сделала тогда ничего, чтобы спасти его. Рыжая дурочка.
Закинув рубашку в корзину для белья Орихиме переоделась в школьную униформу и поставив завтрак на плиту подошла к зеркалу, чтобы причесаться. За прошедшие пол-года ее волосы отросли еще больше и теперь, на их распутывание после сна, уходило чуть больше времени чем обычно.
Начался новый день, и вместе с ним пришли новые хлопоты. Плакать о том, что уже давно прошло, слишком глупо. Она уже не сделает ничего. Она не спасет Улькиорру.
Полюбить своего мучителя. Так бессмысленно и в ее стиле. Любить весь мир, даже врагов. Слишком доверчиво и слишком открыто. Ее не понимает никто. Никто не понимает, и именно поэтому так бессмысленно объяснять им, что искалеченная душа не бывает злой. Она просто не умеет иначе. Никто не направил ее к свету, никто не показал иной путь.
Она осознала, что испытывает к квадро Эспаде какие-то чувства слишком поздно. Осознала лишь тогда, когда Куросаки-кун пробил Шиффером купол Лас-Ночеса и они оба рухнули на песок. Два пустых, бешено сражающихся ради своей цели. Один, чтобы вернуть ее домой: к солнцу и свету. Второй же, чтобы не допустить этого. Чтобы оставить ее в Лас-Ночесе, как и было приказано Айзен-самой.
Как и было приказано. Вот только, от чего он так рьяно сражался за нее? Ведь пустые любить не умеют. У них нет сердца. Почему он так стремился исполнить последний приказ, отданный самозваным богом, который более не планировал возвращаться в свой разрушенный дворец? Ради чего так стремился выслужится перед тем, кто ясно дал понять, что ему больше нет дела до слишком слабых творений рук своих?
Улькиорра Шиффер был слишком умен для того, чтобы так наивно верить словам фальшивого бога, но от чего же он до последнего исполнял его волю? Почему он так тянулся к ней, в последние мгновения своей жизни? К чему были сказаны те слова?
Орихиме не понимала этого тогда. Она не понимает этого и сейчас. Ведь пустые не умеют любить, не умеют прощать, никогда не радуются и никогда ни о чем не скорбят. Единственное, что им доступно – неумолимый голод, который не унять ничем.
Девушка вздохнула и смахнув вновь нахлынувшие слезы села завтракать. Уже поздно сожалеть, о том, что она так и не узнала причину такого поведения квадро. Слишком поздно….
Взгляд непроизвольно скользнул по небольшой каплеобразной подвеске с выгравированной на золотисто-белой поверхности синей спиральной воронке, которая была за тоненькую цепочку подвешена к углу книжной полки. Подвеске, которая, если верить книге «вещей Сейрейтея» которую она приобрела у Урахары-сана, была мощным артефактом, позволяющим путешествовать во времени. Артефактом, который, если верить той же книге, был утерян Сообществом более семиста лет назад.
Орихиме нашла его случайно. Неделю назад, когда она возвращалась со школы по берегу реки, она внезапно заметила, как у самой кромки воды что-то блестит. Подойдя к воде девушка немного порылась в песке и выудила из него цепочку со странной подвеской, которая как раз и блестела. Подвеской, от которой веяло очень мощной духовной силой.
Артефакт, способный вернуть своего владельца во времени. И дар и проклятие одновременно. Нельзя менять то, что произошло в прошлом ибо, в этом случае может не быть настоящего. Артефакт, не дающий ей покоя уже неделю.
Убрав со стола, Орихиме взяла сумку и вышла из своей квартирки. У нее сегодня, помимо школы была запланирована беседа с владельцем булочной. Как никак, а ей уже 16 и пора подумать о том, чтобы и самой зарабатывать. Нельзя ведь все время ждать тетиных денег.
………………………………………………………………………………………………………………………………….
Кон вздохнул и вытер лапкой со лба пот. Тащить тяжеленный саксофон по крышам было утомительным занятием. Но по земле нельзя никак, так как начался новый день и люди, в том числе и грудастые красавицы, высыпали на улицы, спеша каждый по своим делам.
Грудастые красавицы…. Душа+ встряхнулась и взвалив на плечи саксофон снова поволокла его вперед. Кон решился попробовать последовать совету слепца. Он решился попробовать поиграть на саксофоне.
В конце концов, он все равно ничего не теряет. Удастся в гигае что-нибудь сыграть, он наконец-то сможет получить признание и завоевать любовь миллионов красавиц. Нет, отправится, куда глаза глядят. Все равно гигон более ни к чему Куросаки.
Он устал бояться, устал пугаться каждой тени. Он тоже живой и он тоже хочет пожить как человек. Единственная проблема в том, хватит ли ему денег на хоть немного рабочий гигай? Хотя, он ведь умный, что-нибудь да и придумает.
Крыша закончилась, и Кон остановившись критическим взглядом окинул забор, начинающийся чуть ли не от края крыши. В принципе можно и попробовать.
Кон легко спрыгнул на забор и….
Плюшевая игрушка не учла одного. Когда она волокла саксофон по крыше, он ее касался, таким образом давая игрушке упор. Но ведь забор не был такой же ширины.
Уже упав в куст под забором, Кон понял, что сегодняшний его поход в магазин Киске затянется очень надолго.

-Х-х-х-и-и-и-м-м-м-е-е-е! – с воплем летела по коридору красноволосая девушка в очках, силясь догнать обладательницу пышных рыжих волос.
С этого года Чизуру перевели в другой класс, но просто забыть свою пышногрудую богиню она так и не смогла.
Но, добежать до Орихиме ей было не суждено, ибо в тот самый момент, когда она почти достигла девушки, дверь, напротив которой она оказалась в тот момент, резко распахнулась и отправила Чизуру в непродолжительный полет до ближайшей стены.
Теряя сознание, любительница пышных форм еще успела подумать: «и от чего мне не везет?»
-…А я тебе говорю, что это будет амбал выше нашего Чада, - в ту самую дверь, которая отправила Чизуру в полет, ввалились Ичиго, Кейго и Мизуиро. Кейго, при этом отчаянно жестикулировал, что-то доказывая товарищам.
-Сомнительно. Если б был, как ты говоришь, амбал, наша учительница так бы не светилась, - качнул головой Мизуиро.
-Не глупите. Разве не все едино, кого переведут к нам в класс, - фыркнул Ичиго. Он уже жалел о том, что ввязался в этот спор друзей, но сам был виноват. Захотел занять себя хоть чем-то кроме мыслей об голубоволосом арранкаре. Вот и занял, на свою голову. – Все равно, как он выглядит, главное, чтоб характер был нормальным.
Им с Мизуиро пришлось трижды ловить Кейго с забора и дважды вытаскивать из канализационного люка, куда каштановолосый забирался и проваливался, усиленно доказывая друзьям свое мнение.
Счастье еще, что они вышли сегодня пораньше, а то бы точно опоздали.
-Нет! Вот скажи, если он будет с добрым сердцем, но выглядеть как головорез с подворотни, станешь ли ты общаться с ним? Вот я и…, - горячо возразил Кейго. Троица пошла по коридору, отчаянно споря.
Никто из них так и не заметил распластанной по стене Чизуру. А может, просто не обратили внимания. Мало ли по какой причине она лежит?
Орихиме, смотря вслед прошедшему мимо нее рыжему, только вздохнула. Куросаки-кун так увлечен спором об новом однокласснике, что даже и не смотрит по сторонам. Хотя, а чего ему смотреть? Кучики-сан все равно нет, а она…. Он в упор не замечает ее стараний, пускай она не особо то и старается привлечь его внимание. Но старается же!
Куросаки-кун все так же занимает место в ее сердце, пусть уже и не такое, как кватро Эспады.
И она… она смириться, рано или поздно, со смертью зеленоглазого брюнета и вновь полюбит Куросаки всей душой. Но…если он ее не заметит, не поймет, как дорог ей, то ее любовь будет подарена зря. Она не получит отдачи.
-О чем думаешь, Орихиме? – под толкнула бок рыжую девушку Маречиро. За это время самая стеснительная и невзрачная ученица бывшего второго А весьма вытянулась и увеличилась в некоторым местах. Чем вызывала к своей персоне немалый мужской интерес. Вот только, она отказывалась встречаться со всеми.
Она не говорила причину отказа парням, но вот девушкам она была известна уже довольно давно.
Маречиро была безнадежно влюблена. Влюблена, в самого нетипичного парня их школы. В Исиду Урью.
Но синеглазый брюнет на оказываемые ему знаки внимания реагировал всегда одинаково: выкидывал в урну или, поправив очки смирял недоуменно презрительным взглядом. Неромантичный, весьма прагматичный отличник с прекрасным будущим портного, казалось, совсем не умеет любить.
В этом были убеждены практически все, кто не общался с Исидой вне школы.
А вот те, кто общался, знали, что Исида не реагирует на подобные знаки внимания от того, что влюблен и сам.
-Ни о чем, - махнула девушка руками, - пошли скорее в класс, а то учитель рассердиться.
Маречиро кивнула, и девушки побежали по коридору.
Исида влюблен в лейтенанта 12 отряда Куротсучи Нему. Правда, ни Куросаки, который сейчас портфелем отправил Кейго в класс, ни Орихиме, ловко увернувшаяся от штабеля коробок, которые обронил несущий их библиотекарь было неведомо, ответила ли искусственная душа на терзания молодого квинси, или безразлично пожав плечами, зеленоглазая брюнетка просто проигнорировала его, ибо чувства не прописаны в ее программе.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Школа гудела как растревоженный улей. В чей же класс переведется новый ученик?
К бесбашенному Куросаки с товарищами, к красавице Орихиме с возмужавшим Чадом или к будущему главе студсовета Исиде Урью.
Почему главе? Все просто. Исида был единственным отличником, неукоснительно выполнявшим все (почти) школьные правила, да и внешность располагает. Поэтому, ему первому предложили выдвинуть свою кандидатуру на пост нового главы студсовета.
-Где он? Ну где он? – от переполнявшего его нетерпения подпрыгивал Кейго за партой.
-Его могут перевести и не к нам, - зевнув осадил его Ичиго. Бессонная ночь давала о себе знать все сильнее, вызывая желание сбежать с уроков и подремать на крыше.
- А могут и к нам, - фыркнул Асано .
-А могут и к Исиде, - монотонно произнес Куросаки. Если этот новый ученик сейчас не явиться, то у рыжего были опасения, что он рискует заснуть не только от усталости, но и от банальной скуки.
-А могут и…, - начал было говорить Кейго, но распахнувшаяся дверь заставила его резко прерваться и обернуться к выходу.
- Класс, представляю вам нашего нового ученика: Самою Юкки, - громогласно объявил преподаватель, пока щуплый светловолосый парнишка в огромных очках, писал свое имя на доске.
-Э…э…э…, - «восторгу» Кейго не было предела. Ни этого задохлика он ожидал.
-Мда, это действительно несколько не тот типаж, о котором ходили слухи по школе, - вздохнул Мизуиро. Он надеялся, что благодаря красоте нового ученика сможет привлекать симпатичных женщин, но…. На это щуплое нечто даже леди «за сорок» не позарятся.
Ичиго вздохнул в унисон с товарищами. Пока их новый одноклассник не вошел в класс, на миг мелькнула безумная мысль: а что, если этот новый ученик…что если он будет если не как две капли воды, то очень похож на Гриммджоу? А что если….
Но жестокая реальность разбила иллюзорную надежду Куросаки.
Не суждено. Не бывает счастливого конца, если история уже написана. Гриммджоу умер и, максимум, где он сможет переродиться – грешником в аду.
Но, вера все равно умирает последней, поэтому бывший шинигами и надеялся. Как выяснилось, напрасно.
-Ам…это…надеюсь, мы с вами подружимся, - промямлил Юкки и сделал поклон. При этом его огромные очки соскользнули с его носа и упали на пол, где торжественно треснули.
И, пока Самою с ойканьем наклонялся за ними, водружал на нос и извинялся перед преподавателем за этот конфуз (пару раз опять их не уронив), Ичиго уже спал.
Его новый одноклассник не интересовал его совершенно. Не реинкарнация арранкара, и ладно.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

-Приятного пути! Смотрите, берегите его, - притворно вытирая слезы, махал Урахара рукой удаляющейся фигуре парня, отдаленно похожего на Куросаки.
-Ну и, зачем ты это сделал? – раздался над головой торговца знакомый голос.
-О, Йоуручи-сан, не ожидал увидеть вас вне Сообщества, - расплылся в радостной улыбке Урахара, глядя на сидящую на карнизе черную кошку. – Зайдете на чашечку молока?
-Я серьезно, Киске, - проигнорировала его вопрос кошка.
-Вы это о чем, Йоуручи-сан, - делано изумился торговец, щелчком раскрывая веер.
-Зачем ты выпустил из свитка духа-саксофониста, который был запечатан в него за свои преступления и не имел права на любое перерождение да еще и дал его проклятый инструмент душе+? – фыркнула кошка.
-А, вы об этом, - протянул Урахара, садясь на порог своего магазина.
-О том, что ты вручил ему экспериментальный гигай, полностью абсорбирующий неестественные импульсы духа я промолчу. Хотя, ты кажеться обещал первый образец предоставить Сообществу, - произнесла Йоуручи и…голышом спрыгнула на землю. – Но, то о чем Сообщество не знает, ему особо не мешает, поэтому не страшно.
-Он уже достаточно просидел в свитке, чтобы раскаяться, - надвинул шляпу Киске на глаза, - а с его раскаяньем и саксофон утратил свои смертоносные особенности.
-А вот Кону ты его зачем дал, если мог продать, раз на нем больше нет проклятья? - наклонилась к нему женщина.
-Ну…, - посмотрел торговец на бегущие по небу пушистые облака, - по возможности, хочется сделать сказку счастливой….
-А ты уверен, что если она оживит их, это будет правильным? – спросила Шихоуин, присаживаясь рядом с Урахарой и накрываясь его плащом, любезно предложенным блондином.
-А вот это уже им решать, - произнес Киске, - все равно я позабочусь, чтобы они не имели сил.
-Понятно, - улыбнулась Йоуручи.
-Ну так как насчет моего предложения насчет чашечки молока, - внезапно оживился Киске.
-Не откажусь, - потянулась Шихоуин, - на пустой желудок возвращаться в Сейрейтей неохота.
Она естественно почувствовала прокол в реальности, но, если Киске хочет, чтобы принцесса и герой стали хоть немного счастливыми, то…. В этот раз она вмешиваться не будет.