Lyun
Для начального старта, мне посоветовали поучаствовать в марафоне заявок, который как раз проходил на том форуме (он уже давно закрыт, а те, с кем я там общалась, уже практически все перестали водиться даже в ВК с моим бездарным высочеством).
Ну, я и поучаствовало:
Название: Снег
Фэндом: Блич
читать дальшеВ Сейрейтее зима. Легкие снежинки, медленно кружась, мягко ложатся на землю, укрывая пушистым ковром аккуратно подстриженные лужайки и замерзший пруд. Перед прудом расположен богатый дом. Только при одном взгляде на него, становится понятно, что его обитатель – аристократ.
Правда, снегу до этого нет никакого дела, и он просто падает вниз. Легкий и невесомый,…словно это не снег, а пух. Мягчайший пух, пускай и холодный.
Одна из снежинок, подхваченная ветром, попадает на руку молодого черноволосого мужчины, сидящего на веранде. Дорогое хаори и тонкие черты лица выдают в нем аристократа, вот только, что аристократ делает на веранде зимой?
-Как все же красиво,- тихо произносит он, сдувая снежинку с руки. Он любит зиму. – Правда, милая?
-Да…правда,- произносит молодая девушка, сидящая на футоне возле приоткрытого седзи, и опускает голову. Черные как смоль ресницы чуть вздрагивают, а тонкая, словно сделанная из фарфора рука слегка сжимает край футона.
Мужчина оборачивается, и…сердце пропускает удар. Опять, он опять это сделал. Он опять сказал то, что ее ранило. Зима…она так красива…для тех, кто не задумывается о том, как пережить этот день. Для таких, как он.
-Прости, я болван, - тихо произносит он, входя в комнату и закрывая за собой седзи.
-Нет, Бьякуя-сама, вам не зачто извинятся,- мягко улыбаясь, произносит девушка и слегка прикрывает глаза. Он не виноват в том, что она настолько отвратительна.
-Хочешь пирожное? – спрашивает он у девушки, слегка при обнимая ту за плечи. Ее печаль…она не связана с болезнью. Это что-то более глубокое и более серьезное, но вот только что? Что подтачивает и без того хрупкое здоровье его жены?
-Да. Если можно,- девушка поворачивает голову и смотрит ему прямо в глаза. Нежный и ласковый взгляд ее синих глаз, заставляет сердце биться чаще. Ее глаз. Два бездонных омута, в которых он всегда тонет с головой.
-Конечно. Я мигом,- он бросается к двери. Неважно, что слуги уже спят, неважно, что ближайший кондитерский магазин в 15 минутах в шунпо. Ради нее он готов не то, что принести желаемое, он готов изменить целый мир.
Когда мужчина скрывается за дверью, девушка медленно поднимается с футона и подходит к седзи, так заботливо закрытым супругом. Пирожное…ей оно ни к чему, но просто больше нет сил смотреть, как он пытается помочь ей. Ей…. Зачем помогать такому ужасному созданию как она?
Девушка открывает седзи и выходит на веранду. Снежинки все также легко кружатся в танце. Кружатся в танце…. Ха! Так снег ведет себя лишь здесь, в Сейрейтее, а вот в Руконгае он – свирепая, сбивающая с ног метель. Метель, вытягивающая последние крупицы жизни. А она…она бросила ее. Бросила, как ненужную вещь. Бросила, хотя не имела даже права на подобную мысль. Она ведь тогда и не думала…она просто оставила ее. Она…она, за то, что она сделала, она не заслуживает этого счастья. Счастья с этим мужчиной, готовым ради нее переписать законы мироздания.
Девушка выходит во двор и подставляет ладонь под падающий снег. Холодный и тяжелый. Хорошо. Ноги подкашиваются, и она падает на колени. Она белее снега, но ее это мало тревожит. Ведь она ее бросила. Бросила только потому, что хотела выжить. …. Такая как она не достойна жить.
… … … … … … … … … … … … … …
Хисана…Хисана…Хисана…. Голос, зовущий ее по имени. И судя по-всему, уже давольно давно. Девушка открыла глаза. И первым, что она увидела, было лицо супруга. Обеспокоенное лицо того единственного, кого она хотела видеть счастливым, но кому причиняла боль.
-Хисана, с тобой все в порядке? – спрашивает он. Зачем, ну зачем она вышла на улицу? В ее состоянии это делать категорически противопоказано.
-Да, не стоит так беспокоиться,- говорит она. Спасли…. Возможно, это к лучшему…. Она и дальше сможет продолжать поиски.
-Скажи, зачем ты вышла на улицу? В твоем состоянии этого делать не стоило в принципе,- он пытливо смотрит ей в глаза. На все должна быть причина, и он узнает какая же у нее.
-Зачем? – она отворачивается. Он вряд ли поймет, хотя и слышал ее историю. Историю, в которой она скрыла пару фактов. – Хотела полюбоваться природой. Зимой в Сейрейтее так красиво.
Он едва заметно вздыхает и взмахом руки отсылает врачей, смирно сидящих в уголке комнаты. Врачей, которые сумели вырвать ее из лап забытья. Она снова что-то скрывает от него. Неужели она еще боится его? Что же сделать, чтобы она, наконец открылась ему полностью? Как сказать, что она ему дороже всего на свете?
Некоторое время они сидят, молча, но потом, он все же решается сказать: «А по правде, зачем ты вышла?»
Она испуганно вскидывает голову. Он понял. Значит…она….
Но фиолетовые глаза смотрят с любовью и пониманием. Он все поймет, неважно, что это будет. И испуг проходит. Ему она и вправду может сказать все. Ему…. Слухи, ходящие по Сейрейтею о том, что ее муж – холоднее льда – просто слухи. Для нее – он вода. Нежная и прохладная, смывающая боль и тревоги. Вода, сносящая на своем пути все преграды, какими бы крепкими они не были, но в тоже время питающая хрупкий цветок, который способен сломать даже легкий ветерок.
-Ты помнишь мою историю? – спрашивает она, опуская голову на его плечо.
-Да. Помню. Но причем она к твоему сегодняшнему выходу из дома? – произносит он, осторожно начиная поглаживать жену по плечу. Тени, залегшие под глазами густой тушью, бледная кожа расчерченная сеткой капилляров, частое дыхание, пускай и тихое. Бисеринки пота на висках и такие горячие руки. Ее болезнь прогрессирует, а он бессилен остановить этот процесс. Слабак.
-Моя сестра…. Я бросила свою сестру,- начинает говорить она и он тут же ощущает, как ее начинает бить мелкая дрожь. – Бросила как какую-то вещь. Свою родную сестру, еще младенца. Бросила только потому, что решила, что одной выжить будет гораздо легче.
Слезы начинают течь из ее глаз, но она продолжает говорить, не замечая этого. Вся боль, вся горечь ее тогдашнего выбора, что долго разъедала душу, сейчас уходит, омываемая лаской и добротой ее мужа.
Он не прерывает ее. Хисана сделала сложный выбор, выбор, за который корила себя долгое время и сейчас, она наконец-то освобождается от этого бремени. Возможно, когда она, наконец избавится от этой ноши, у нее появится шанс на выздоровление. Он выслушает ее до конца.
-Я долго мучилась, пока, наконец, не приняла решение,- внезапно произносит она и отстраняется от мужа.
Он немного недоуменно смотрит на нее. В усталых глазах Хисаны загорается огонь. Огонь, которого он раньше не видел…или просто не замечал. – Я решила найти свою сестру. Я решила найти ее и вытащить из того ада, на который обрекла своим поступком. Я найду ее и извинюсь. Извинюсь за то, что оставила, за то, что не была рядом, за то, что бросила в таком ужасном месте.
С каждой фразой Хисана становилась все живее. В ее глазах загорелось пламя решимости. Крепко сжав кулаки она поднялась, на ноги и посмотрела за окно. Она отыщет ее, неважно, сколько времени на это уйдет. Она не проиграет бой своей цели. Гордая, непоколебимая душа…и даже болезнь, испугавшись такой решимости, слегка разжимает свои когти, давая сделать полноценный вдох. Неважно, что она больна, неважно, что на дворе зима, пока в груди бьется сердце, она не отступит. Оссобенно теперь, когда у нее появилась возможность подарить ей нормальную жизнь.
-Хисана…,- он несмело протягивает руку к разошедшейся не на шутку жене. Ей нельзя так волноваться и поэтому…он должен ее успокоить.
-И, пускай я пока не смогла этого сделать…я все равно не сдамся,- произносит она, спокойно наблюдая за тем, как за окном падает снег. Пускай сегодня она и не искала, но ведь есть завтра.
Слабость вновь накатывает волной, и она мягко опускается на пол. Сегодня она проиграла свой бой, но бой – это не война. Она найдет ее до того, как болезнь одержит победу.
Он подходит к ней и опускается рядом. Берет в ладони ее руку и мягко целует запястье. Она сейчас так похожа на цветок, цветок, который смертельно поражен…тоской…. Поиски сестры…. Поиски сестры, которая могла давным-давно переродиться в мире живых. Это ли не глупо? Вот только сказать ей такое, тоже самое, что пронзить сердце клинком. Она не вынесет подобного итога и поэтому он молчит, не желая собственноручно ускорять неизбежный конец.
Она смотрит в окно и грустно улыбается. Наивный, он считает, что она не чувствует его настроя. Он не разделяет ее надежд и уверенности, но даже так…он все равно поддержит ее. А это - все, что ей от него нужно.
Они сидят молча довольно долго, пока он, наконец не произносит: «а хочешь…я найду ее?» Произносит…и сам не верит в то, что только что сказал. Но он сказал…и если подумать, на это была причина. Он больше не хочет видеть, как она страдает и поэтому сделает все, чтобы ей стало легче.
-Правда? – неверяще спрашивает она, а он кивает.
Он сделает для нее все, и она это знает. Но ей не хочется, чтобы он брал на себя ее ношу. Она и так причинила ему много проблем….
-Извини, любимый…но,- ее рука сжимается в кулак,- я хотела бы найти ее сама. Прости за такую дерзость.
Черные ресницы вздрагивают,…она знает, что получит отказ.
Сказать…запретить,…но затаенная надежда в глазах…и горло сжимают тиски. Он не возразит ей. Никогда. И до самого своего последнего вздоха…останется верен ее желаниям.
-Я не запрещаю тебе искать, любимая.
Данное творение набрало мало восторженных отзывов, но, так как отзывы были, то нас было не остановить!
Название: Фальшивая улыбка
Фэндом: Блич
читать дальшеЛегкий ветерок качает молодые листочки на деревьях. Прохожие радостно улыбаются, веселые школьники спешат на занятия. Ушли прочь вялость, апатия и печаль. После затяжной, холодной зимы, в Каракуре, наконец, наступила весна. Наступила весна…. Весна наступила не только в природе….
Весна пришла и в дома. Ну, во всяком случае, в доме Куросаки она появляется стопроцентно….
Бух…Дзынь… и с весенним воплем «Ичиго», из окна второго этажа вылетает Куросаки Ишшин. Ему вслед, для надежности, летит шар для боулинга (Ичиго не нужны в комнате отцовские вещи).
Бум. Шар догоняет Ишшинов затылок, и любящий отец семейства смачно впечатывается лицом в фонарный столб напротив дома.
-И больше не смей соватся ко мне в комнату, придурок,- кричит Ичиго отцу, высунувшись из разбитого тем окна. Скоро Ишшин придет в себя…и тогда будет второй раунд. Но это будет только во время завтрака, не раньше.
Подходит время завтрака.
-Ичи-ни, садись быстрее, а то остынет,- произносит Юзу старшему брату, спустившемуся на кухню после баталии с родителем.
-Хорошо, Юзу,- произносит Ичиго и ерошит короткие волосы на голове сестренки. Какая же она работящая.
-Опять поцапались, придурки? – хмыкая, интересуется уже сидящая за столом, с тарелкой сомэна, Карин. В черных волосах поблескивает снежно-белая заколка в форме драконьей морды. Подарок знакомого мальчика, надо полагать (если не принимать во внимание возраст этого «мальчика»).
-Ну, ты сама знаешь, каков он,- со вздохом произносит Ичиго, принимая из рук Юзу свою порцию.
-Ичи-ни, наш папочка…,- начинает было говорить Юзу, но выбитая мощным пинком дверь и шар для боулинга, брошенный аккурат рядом с Ичиго не дают этого сделать.
Стол разламывается пополам и посуда со всей едой неаппетитным месивом оказывается на полу. Юзу испуганно отпрыгивает в сторону от летящей посуды.
-Папочка, зачем ты так сделал? – спрашивает девочка у отца. Но тому не до нее, так как он собирается проучить сына.
-Ах ты ***** ****,- рявкает, на перешедшего все границы отца, Ичиго, и ударом с разворота отправляет его в прихожую. Но в этот раз, отец не намерен сдаваться так легко, и зацепившись рукой за перила, возвращается обратно.
Юзу испуганно смотрит на дерущихся родственников, не зная, как тех угомонить. Карин, пересевшая к плите, замечает этот взгляд. Сестренка слабее их, она не приструнит буянов.
Бац.
-Заткнулись и успокоились,- произносит Карин, потирая кулак, которым только что отправила в нокаут и отца и брата. – Вы сейчас же уберете все, что натворили.
Потирая шишки и тихо ругаясь сквозь зубы, оба мужчины семейства Куросаки начинают уборку.
-Не стоит, папочка, я сама все уберу. У тебя ведь совещание, - машет Юзу руками, увидев отца с половой тряпкой в руках.
Ишшин сияя, поднимается с по…
-Нет, он намусорил, он и уберет,- спокойно говорит Карин, возвращая отца в исходную позицию. Совещание…. Попойку в компании Урахары, отца Исиды и парочки вайзардов сложно назвать совещанием. Разве что совещанием дебилов. Вот только…сестренка ведь не знает об них, поэтому доверчиво принимает все, что говорит отец. А тот и рад наплести чепухи. Юзу такая заботливая, а этот идиот ее совершенно не ценит.
У Ичиго звенит мобильник.
-Ксо, опаздываю,- говорит парень, бросая обломки стола в мусорное ведро. Мы с Исидой и Чадом договорились пойти в кино.
-Тогда беги, братик,- произносит Юзу.
Ичиго кидается к выходу, где девочка умудряется вручить ему обед. Ичиго берет не глядя, так как очень спешит. Исида обещал дать ему какое-то приспособление квинси, позволяющее видеть пустых и один из своих зеле шнайдеров. На охоту опаздывать неприлично, так как он больше не шинигами. А про кино он сказал лишь из-за Юзу, так как девочка не знает про его «увлечение».
Карин качает головой. И чего Ичиго обманывает?
-Юзу, не пылесось сегодня,- произносит Карин, хлопая сестру по плечу,- отдохни денек. А пылесосить я заставлю Ичи-ни, когда тот вернется из «кино».
-Но…,- пытается возразить девочка.
-Никаких но, этой парочке тоже полезно работать,- останавливает сестру взмахом руки Карин. – Ладно, я ушла на тренировку, вернусь к обеду.
Карин выбегает из дома и тут же за нею, воровато озираясь, выходит отец. Попасть еще раз под удар дочурки ему неохота.
Юзу, вздыхает и поднимается к себе. Она собирается отдох…
Хлоп. Дверь закрывается за девочкиной спиной и тотчас легкая улыбка, с которой она провожала Ичиго и остальных, исчезает с лица. Легкая улыбка…фальшивая улыбка….
Юзу садится на кровать. Так тихо и привычно все вокруг.
Бац. И фигурка дона Канонаджи, которую он подарил Ичиго, а тот сестре, разлетается на кусочки от удара об стену.
Юзу легонько подрагивает. Слезы непрерывной дорожкой катятся по щекам. Как давно она стала так срываться? Как давно научилась фальшиво улыбаться?
Наверное, в тот день, когда открыв глаза, увидела появляющиеся из воздуха дома. Увидела потерявшего сознания брата, в лохмотьях, бывшими ранее странным одеянием. Увидела Орихиме, в запыленном белом платье странного покроя. Увидела окровавленных друзей Ичи-ни. Увидела отца, непонятно зачем нацепившего белый плащ…и увидела их. Богов смерти. Шинигами. Тех, с кем ее семья общалась уже давно. Общалась…. Нет, не общалась, была ими. Отец, брат. Шинигами с запредельным уровнем силы. И почему они с сестрой этого не зна…. Не знали…. Опять ложь. Карин…. Сила, скорость достойная одобрения быстрейших. Карин давно знала о шинигами, давно общалась с ними, а ей не сказала. Опять неизвестность, опять стена молчания, опять…
Рука шарит по подушке в поисках Постаф – единственной, кому можно поплакаться, но снова не находит.
Юзу подымается с кровати и идет прочь из ихней с Карин комнаты в…комнату Ичиго. Если Постаф нет здесь, то она снова у брата. Правда, зачем она ему, неизвестно, но она всегда находится там, стоит только забыть о ней на день….
Так и есть. Плюшевый львенок лежит на краю братовой постели. И снова без своего нарядного платья. И чем оно не нравится брату?
-Привет, Постаф,- произносит Юзу, присаживаясь на краешек постели рядом с игрушкой,- как сегодня у тебя дела? У меня все хорошо. Я купила новой ткани для тебя. Она дымчато-сиреневая с перламутровым оттенком. Только представь, какое красивое платье я тебе сошью.
Девочка говорит сквозь зубы, смахивая рукой слезы. Так тяжело, зная обо всем, пытаться делать вид, что все как обычно. А ведь она, даже общаясь с Постаф, всегда вначале играет роль наивной и глупой девочки.
-Х…кх, представь, Постаф, сегодня у папы снова совещание, а Ичи-ни пошел в кино, - от сдерживаемых рыданий трудно дышать, но еще рано…или уже не рано? Не пора ли все сказать? И неважно, что единственный слушатель – не живой, важно, что можно выговорится.
-Представляешь, Постаф…. А они действительно уверены, что я в это свято верю…. Папочка, Ичи-ни. Они так заврались, что забыли, что мой мир не ограничивается кухней и пылесосом с тряпками. Забыли, что у меня тоже есть друзья, которые сообщают мне новости. Забыли, что я не так наивна, как кажется на первый взгляд.
Совещание…. Не неси от отца так алкоголем, я бы поверила. Да, я понимаю, что я – его сокровище, его девочка, его любимая дочурка. Но дочурка – не увечный цветок, который надо оберегать от всех реалий жизни. И посиделка с друзьями – одно из них. Не пойму, ну почему нельзя сказать мне об этом? Неужели не отпущу, закрою собой двери? Неужели разревусь и назову папочку пьяницей? Думать, что я настолько зациклена – глупо….
Или это от того, что я не знакома с ними? Урахара, папа Исиды-куна и парочка друзей брата, которые умеют вызывать странные маски. Я знаю их…, но они не знают об этом. Но разве это достойная причина мне лгать?
А братик? Сказать, что идет в кино…. И это тогда, когда в кинотеатрах «мертвый сезон», а у самого из кармана торчит странная вещица квинси, которая поможет ему увидеть духов.
Да, я знаю о квинси…я знаю о том, что Ичи-ни потерял все силы. Я знаю обо всем…но никто не знает о том, что мне все известно. Все молчат, считая, что поступают правильно.
Слабая, жалкая, беспомощная. Неспособная ни видеть, ни чувствовать духов. Бесполезная, поэтому и не поставленная в известность.
А Карин…. Неужели так сложно не просто защищать меня от всего мира, но и рассказывать о нем? Я все понимаю и все приму. Но сестренке легче задвинуть меня себе за спину и вооружившись мячом одолеть всех, кто на нас нападет. А как я на это реагирую ей безразлично. А ее парень? Неужели сложно сказать, что он – шинигами. Или я не пойму, что тесно общаясь с ними, поневоле привязываешься. Вот только, легче сказать, что он из Токио, нежели сказать сестре о шинигами.
Слезы градом катятся по щекам, но Юзу не обращает на них ни малейшего внимания.
«Знаешь, Постаф, я презираю себя. Неспособная помочь никому, я всегда выступаю обузой для семьи. Папа – сильный шинигами, бывший капитан, не напрягаясь побеждает любых чудовищ. Братик – герой 2 миров, даже потеряв силы, он не опускает рук и ищет другие способы для борьбы с монстрами. Карин…. Несмотря на то, что у сестренки сил поменьше, она воюет с монстрами как заведенная. А я…
Что, черт побери, делаю я?!!!! Мило улыбаюсь стирая белье, пою песенки готовя еду, думаю о том, какое сшить тебе платье моя полы. И все. Я не думаю о том, что совсем рядом, от монстров, невидимых обычным живым, страдают люди. Не думаю, потому-что я одна из них. Одна из тех серых созданий, которые считаются кормом у тех созданий. Наивное, бесполезное существо, чья жизнь никогда не заиграет новыми красками.
И поэтому, родные всегда меня защищают. Всегда молчат, даже когда их рвет на части невидимая мне сила. Молчат, чтобы не пугать меня. Чтобы не лишать иллюзии защиты. Вот только…уже поздно. Я все знаю, я рассталась с иллюзиями. Но они не поймут…и поэтому молчу. Поэтому фальшиво улыбаюсь и продолжаю играть. Правда, я отвратительна?»
Сквозь слезы девочка замечает фотографию на тумбочке у кровати. Она и брат с сестрой. Счастливые, радостные и…насквозь фальшивые. Брату в тот день было очень плохо: прошла неделя с тех пор, как он утратил силы. А Карин на охоте располосовали всю спину. Но они улыбались, чтобы не беспокоить ее.
Руки сжимаются в кулак, а непослушные губы, наверное уже в сотый раз произносят одну и ту же фразу:
«Если бы не я, им было бы легче»
… … … … … … … … … … … … … …
Весна приходит отовсюду. Но подчас, ей не дано прийти в сердца людей.
Яркий солнечный луч весело скользя по стенам домов натыкается на окно небольшой комнаты на втором этаже массивного дома. Игривый солнечный зайчик мелькает по кровати, где свернувшись клубком, в обнимку с плюшевой игрушкой спит заплаканная девочка.
Этому солнечному блику нет до нее никакого дела и луч скользит дальше. Но в этой комнате есть тот, кому она не безразлична.
Плюшевый львенок оживает и грустно смотря на обнимающую его девочку, мягко проводит лапкой по ее щеке.
«Прости, но я не смогу тебе помочь»
Название: ...
Фэндом: Блич
читать дальшеВспышка, больно резанувшая по глазам и грохот, заставивший заткнуть уши.
Сквозь пламя и дым, никем не любим, вернулся назад, где ему никто не рад….
Свет потухает, и грохот стихает, да только сердцу, увы, не смолчать. И голубые глаза, различают в дыму, того, кто ушел, от нее так давно.
Запятнавший себя, предавший ее, вернулся назад, зная о том....
-Привет, Ран-чан, я вернулся.
Ее рука касается клинка.
-Ты рада?
Забывший веру, продавший надежду, вырвавший душу из женского сердца, вернулся назад, но не будет как прежде….
-Нет, наверное…. Я уже отпустила тебя, Гин. Почему ты вернулся?
-Скучал по тебе, Ран-чан.
Сковав ложью разбитое сердце, он пытается вновь ею согреться….
-Ты снова врешь?
-Нет, Ран-чан. Я и вправду по тебе скучал. Даже остался в живых ради тебя.
-Но я не единственная причина твоего возвращения…. Верно?
Скользя по грани, на кромке стали, уйдя от удара, вновь с жизнью играет….
-Ты права… - солнце играет в его волосах.
-Опять не расскажешь? – и слезы в глазах.
-Неа…. Ты хрупкий цветок, можешь сломаться, а мне неохота с тобой расставаться,- под фальшивой улыбкой скрывает печаль, что вновь не дано, ей все рассказать.
Любовь прогорела, словно свеча, осталось лишь дело довести до конца….
-И все же, что нужно тебе, Ичимару? Ради чего из пепла восстал ты? – сердце пойманной пташкой бьется в груди, но слезы иссякли…их ей не найти.
-Ран-чан, ну что за вопросы? Ведь ты для себя все решила. Клинок наготове и товарищи близко. Простоишь до конца, головы не склонивши.
В миллиарде осколков, что в танце кружатся, так просто слезам, увы, затеряться….
-Рычи, Хайнеко….
В последствии, я так же оставила заявку на данный марафон, но ее никто не хотел выполнять, и пришлось писать самой.
Название: Льдинка в бокале
Фэндом: Блич
читать дальше-Нам еще две порции «кровавой мэри», «бури в стакане» и «зачарованного принца», - громогласный вопль Кейго заставил официантку, подошедшую было поближе к группе подростков, испуганно шарахнуться в сторону.
- Мистер Асано, вам рот зашить? – поинтересовался у парня Исида. В свете ламп зловеще блеснули очки, - или вы и сами поймете, что для того, чтобы сделать заказ, орать необязательно.
- Утихни, очкарик! Сегодня у нас праздник! – отмахнулся от квинси каштанововолосый парень, и, набрав в грудь побольше воздуха собирался вновь выдать что-то в диапазоне высоких децибел, но не преуспел. В тот же миг, как он открыл рот, кулак Татсуки опустился на его лохматую голову, и в срочном порядке передеслоцировавший парня под стол.
-Тебя, кажется, попросили не орать, - произнесла девушка, забирая у подошедшей официантки поднос с кокейлями, - вот и веди себя тихо.
- Арисава, ты чего меня ударила? – обиженно пробурчал Асано, вибираясь из-под стола и потирая уже начавшую образовываться на макушке шишку.
-Чтоб перестал изображать из себя пароходную сирену, - фыркнула брюнетка, отпивая немного «бури в стакане», - не знаю, в курсе ли ты, но не все в этом клубе осведомлены о причине твоих воплей.
-Ой, да ладно, - фыркнул Кейго, плюхаясь на стул и поправляя ремень на штанах, который то и дело сползал, - какая разница, осведомлен ты о празднике или нет. Если у кого-то гулянка, грех не присоедениться. Во всяком случае, я, Асано Кейго, только так и делаю.
- Хм, теперь понятно, от чего вы приходите на занятия таким помятым, - ехидно произнес Исида.
- Чего?! – взвился шатен,- это ты на что намекаешь?
- Гуляете черезчур много, - хихикнул Мизуиро, поправляя рубашку. В клубе сегодня было полно красивых, обаятельных женщин и парень рассчитывал на знатный улов.
- Мизуиро, ты…ты безсердечный эгоист, - всхлипнул Кейго и хлюпнул носом.
Чад вздохнул. Наличие пустых бокалов рядом с Асано свидетельствовало о том, что парень умудрился напится, а это значит, что уже очень скоро по всей Каракуре разнесутся немеклодичные вопли самопровозглашенного певца, восхваляющего подвиги Куросаки Ичиго.
- О, Чад, как ты меня понимаешь, - радостно произнес Кейго и в избытке чувств повис на однокласснике.
Садо вздохнул еще раз. Ну, вот что ты будешь с ним делать?
- Асано-сан, мне кажется, что вам плохо. Давайте помогу? – с тревогой в голосе обратилась к пьяно хихикающему однокласснику Орихиме. В свете неоновых ламп в рыжих волосах блестнули заколки-цветочки, с которыми девушка теперь не расставалась даже идя в душ (за что уже пару раз была удостоена нецензурной лекцией от Тсубаки).
- Оставь его, Иноэ. Даже твоя сила не сможет вылечить идиота, - мрачно произнес Ичиго, до этого молча сидевший в углу и росто изредко отпивавший из стакана «кровавую мэри».
Сегодня был день окончания его затяжной депрессии, и поэтому поводу друзья (а точнее, Кейго и Мизуиро) потащили его в этот клуб отметить такое событие.
Исиду они выловили у магазина тканей, где он хотел купить немного твида для своего очередного портняжного шедевра, Чада забрали из лавки музыкальных электро-инструментов, а Иноэ с Арисавой присоединились к ним около кафе-мороженого, мимо которого они тащили упирающегося квинси.
Вся честная компания. Для полноты картины не хватает только дона Канонанджи и Кона.
Ичиго отставил от себя пустой стакан и подпер голову рукой. Лишившись сил, мир для него потускнел.
- Но…но Куросаки-кун, Асано-сан наверное плохо, а я могла бы…, - замахав руками начала быстро говорить Орихиме.
Девушку немного огорчало нерадостное настроение Куросаки, но она знала, что не сможет ему ничем помочь. Никто не сможет…вернуть ему потерянные силы. Хотя, Иноэ все же осознавала, что Куросаки бы так не хмурился, если бы рядом с ним была Кучики. Осознавать это было достаточно неприятно, до ноющей боли в грудной клетке, но Орихиме решила больше не плакать по пустякам. Она найдет свое счастье, даже если и не удастся завоевать сердце рыжеволосого героя двух миров.
- Нет, Иноэ, не стоит так волноваться за Кейго. Его дебилизм уже на неизличимой стадии, и твое вмешательство просто уберет опьянение, но никак не дурость, - перервал ее Ичиго. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь заподозрил, что они не обычная компания подростков.
После того странного землетрясения в Каракуре, когда абсолютно все жители необьяснимым образом проспали все события, паронормальным городком заинтересовались спецслужбы. Наблюдать за их работой было довольно прикольно (Исида специально для него свистнул у этих спецов спектрально-оптические очки), ведь они совершенно ничего не понимают. Вспомнить хотя бы проишествие недельной давности, когда они встретили меноса. Вначале они долго палили в пустого лазерами, видимо в надежде, что тот разсеется, а потом удирали на своих таратасах от серо, которым тот их «осчастливил» (видимо, ему лазером припалило нос).
Помнится, они тогда напару с Исидой, зажав друг другу рты, умирали от смеха под кустами недалеко от места событий.
Но хихикать в кустах – это одно (прикинуться обкуренным труда не составит), а вот показывать, что ты в заправду имеешь паронормальные способности, - другое. Наверняка добрые дяди в халатах заберут с собой на опыты.
Единственный, кто без вреда для себя может офишировать свои способности – дон Канонанджи. Да и то потому, что никто в здравом уме никогда и не заподозрит шоумена, готового ради рейтинга буквально на все, в наличии настоящих способностей.
А вот им стоит постеречся.
- Ты и правда так думаешь, Куросаки-кун? – спросила Орихиме, делая глоток «зачарованного принца». Коктейль был вкусным и совершенно безалкогольным (все как пожелала Татсуки)
Ичиго, а вместе с ним Исида, Чад и Татсуки, осознавшая, от чего Куросаки так упорно отказывается облегчить их участь (тащить на себе поющего Асано – удовольствие ниже среднего) синхронно кивнули.
Орихиме вздохнула, грустно посмотрев на шатена и,…вздрогнула, ощутив чей-то внимательный взгляд.
Девушка начала обеспокоенно оглядываться по сторонам, но, как не силилась, а ничего необычного или подозрительного заметить ей так и не удалось.
-В чем дело, Орихиме! – тотчас вскинулась внимательная Арисава, заметив странное поведение подруги.
- Ни в чем, - замахала руками Иноэ, - я просто коктейлей перепила.
Татсуки хмыкнула, но ничего не сказала. Вместо этого она подобралась и подсела поближе к Орихиме. В случае чего, она защитит ее от всего. И неважно, какой ценой, даже если это – ее собственная жизнь.
Увидев ее манипуляции, остальные тоже собрались в более плотный кружок.
Все просчитано. Исида и Татсуки – передовые, они защищают Иноэ, чья сила исцеления и способность вызывать непробиваемый ничем щит, вызовут у ученых наибольший интерес и сделают девушку наиболее желанной добычей. Ичиго и Чад прикрывают тылы, а на Мизуиро лежит почетная миссия по отконвоированию тушки невменяемого Кейго.
Совершая свои пересаживания, друзья так и не заметили взгляда печальных зеленых глаз, обладательница коих сидела за барной стойкой. Коктейльное платье нежного персикового цвета, очки, в оправе покрытой стразиками, малиново-рыжие волосы, уложенные в идеальную прическу. Девушка, сидящая за барной стойкой, была настоящей красоткой, но никто и не планировал подходить к ней, ибо все знали, что Хоноре Чизуру интересуют только девушки.
Только девушки…. Сколько Чизуру себя помнила, она всегда была одна. Не в том смысле, что у нее не было друзей, родных, а в том, что она никогда не получала достаточно тепла. Душевного тепла.
Ее мать всегда была на работе, и лишь изредка снисходила до общения с дочерью, что угнетало.
Погладить по голове, спеть колыбельную на ночь. Обнять покрепче и греть своим теплом.
Сколько раз в детстве она засыпала со слезами на глазах, осознавая, что маме не до этого и никто никогда так с нею не сделает.
Никто не спасет, никто не успокоит. Никто не обнимет маленькую девочку, над которой посмеялись одноклассницы, сказав, что ее не любит собственная мама. Никто не опровергнет ихних слов.
Слишком рано Чизуру поняла, что она никому не нужна в этом мире.
Невыраженные желания, подавляемые эмоции и вылились в то, что она начала вешаться на девушек. Обнять, зарыться лицом в волосы, вдыхая мягкий аромат шампуня и на миг поверить, что будешь любима.
Она дарила одноклассницам подарки, приглашала на чай, делилась секретами, помогала в безвыходных ситуациях. Взамен она просила только одного – любви. Но увы, никто не смог понять, что она чувствует и очень скоро ее стали называть извращенкой.
Чтож, она не против, хоть и предательски ноет где-то в груди. Ведь даже извращенцы рано или поздно находят свое счастье.
Чизуру отпила коктейля, стоящего перед нею и вновь с грустью посмотрела на столик, где сидела ее мечта.
С того самого момента, как они с Иноэ Орихиме стали учится в одной школе, она поняла, что именно эта девушка – ее шанс ощутить себя любимой. До этого, все те девушки, которых она предлагала свою любовь были всего лишь жалкими тенями, которыми она пыталась спасти свою душу от одиночества
Милая, кроткая, обаятельная. Солнце, осветившее ее мир, затянутый серыми тучами одиночества. Иноэ, даже просто общаясь с ней смогла подарить ей приятные моменты в ее существовании.
Она заставила поверить ее в то, что еще не все потеряно, что она еще может быть любимой.
Ее улыбка смогла растопить лед разочарования, сковавший ее сердце, ее забота смогла убедить, что не бывает ненужных жизней.
Иноэ Орихиме смогла показать ей, что нужно просто быть собой и тогда, мир станет проще.
Чизуру помешала соломинкой в бокале и посмотрела на сове отражение.
Нужно лишь приложить немного усилий и одолеть пару препятствий и они будут вместе.
Нужно просто убедить Арисаву, что она не извращенка, и ей просто нужно немного материнского тепла
Нужно просто убедить Орихиме, что ее намеренья искренние, и она ей нужна. Убедить полюбить ее, а не остаться с нею из жалости.
Веселый вопль Асано отвлек девушку от мыслей и заставил повернуться к компании. Она заметила их, направляющихся в этот клуб, и пошла следом, но подсесть не решилась. Не смогла заставить себя сидеть так близко к ней и не касаться. Не касаться той единственной, свет души которой, осветил и согрел ее. Свет которой вывел ее из того отчаянья, в котором она пребывала. Ее богиня.
Асано, по всей видимости напился и сейчас зачем-то полез к Орихиме. Внутри нее поднялась волна глухой ярости: как он смеет лезть к ней. Как он смеет осквернять ее богиню своими нечестивыми помыслами. Как….
Исида хлопнув Асано в лоб успокаивает напившегося одноклассника (как хорошо, а не то она могла бы выдать себя) и…обнимает ее Химе за плечи.
Сердце начинает бьется в груди раненной птицей. Ей это не снится.
Орихиме прижимается к парню. Такая милая, такая тихая.
Осталось только убедить ее, что брюнет ей не пара, осталось только убедить его, что Химе – лишь его мимолетное увлечение.
Она залпом выпивает коктейль и морщится от неприятного привкуса.
Она обманывает себя, пытаясь убедить, что у них с Орихиме все выйдет. Завтра она как обычно будет приставать к ней в школе. Но она проиграла и этот бой. Орихиме никогда не будет ее, ведь у нее есть Исида, есть Куросаки, есть парни всего мира. Она ощущает как по щеке катится слезинка. Больно. Одиноко. Ее солнце меркнет у нее на глазах, а она….
-Эй, мисс, с вами все в порядке? - обеспокоенно спрашивает бармен, нагнувшись к красноволосой девушке. Неужели он продал ей слишком крепкий коктейль?
- Нет, все в порядке, - улыбнувшись уголком рта отвечает ему та, - просто… льдинка в бокале попалась.
В последствии, форум накрылся "медным тазиком", а паникующей мне, не желающей терять "друзей" посоветовали перейти на такой ресурс как "Книга Фанфиков" или Фикбук.
И я перешла.
Так, 26 сентября 2011, в 21:53 на книге фанфиков появилась моя персона и, само собой разумеется, мои фанфики так же перекочевали туда.
Ну, я и поучаствовало:
Название: Снег
Фэндом: Блич
читать дальшеВ Сейрейтее зима. Легкие снежинки, медленно кружась, мягко ложатся на землю, укрывая пушистым ковром аккуратно подстриженные лужайки и замерзший пруд. Перед прудом расположен богатый дом. Только при одном взгляде на него, становится понятно, что его обитатель – аристократ.
Правда, снегу до этого нет никакого дела, и он просто падает вниз. Легкий и невесомый,…словно это не снег, а пух. Мягчайший пух, пускай и холодный.
Одна из снежинок, подхваченная ветром, попадает на руку молодого черноволосого мужчины, сидящего на веранде. Дорогое хаори и тонкие черты лица выдают в нем аристократа, вот только, что аристократ делает на веранде зимой?
-Как все же красиво,- тихо произносит он, сдувая снежинку с руки. Он любит зиму. – Правда, милая?
-Да…правда,- произносит молодая девушка, сидящая на футоне возле приоткрытого седзи, и опускает голову. Черные как смоль ресницы чуть вздрагивают, а тонкая, словно сделанная из фарфора рука слегка сжимает край футона.
Мужчина оборачивается, и…сердце пропускает удар. Опять, он опять это сделал. Он опять сказал то, что ее ранило. Зима…она так красива…для тех, кто не задумывается о том, как пережить этот день. Для таких, как он.
-Прости, я болван, - тихо произносит он, входя в комнату и закрывая за собой седзи.
-Нет, Бьякуя-сама, вам не зачто извинятся,- мягко улыбаясь, произносит девушка и слегка прикрывает глаза. Он не виноват в том, что она настолько отвратительна.
-Хочешь пирожное? – спрашивает он у девушки, слегка при обнимая ту за плечи. Ее печаль…она не связана с болезнью. Это что-то более глубокое и более серьезное, но вот только что? Что подтачивает и без того хрупкое здоровье его жены?
-Да. Если можно,- девушка поворачивает голову и смотрит ему прямо в глаза. Нежный и ласковый взгляд ее синих глаз, заставляет сердце биться чаще. Ее глаз. Два бездонных омута, в которых он всегда тонет с головой.
-Конечно. Я мигом,- он бросается к двери. Неважно, что слуги уже спят, неважно, что ближайший кондитерский магазин в 15 минутах в шунпо. Ради нее он готов не то, что принести желаемое, он готов изменить целый мир.
Когда мужчина скрывается за дверью, девушка медленно поднимается с футона и подходит к седзи, так заботливо закрытым супругом. Пирожное…ей оно ни к чему, но просто больше нет сил смотреть, как он пытается помочь ей. Ей…. Зачем помогать такому ужасному созданию как она?
Девушка открывает седзи и выходит на веранду. Снежинки все также легко кружатся в танце. Кружатся в танце…. Ха! Так снег ведет себя лишь здесь, в Сейрейтее, а вот в Руконгае он – свирепая, сбивающая с ног метель. Метель, вытягивающая последние крупицы жизни. А она…она бросила ее. Бросила, как ненужную вещь. Бросила, хотя не имела даже права на подобную мысль. Она ведь тогда и не думала…она просто оставила ее. Она…она, за то, что она сделала, она не заслуживает этого счастья. Счастья с этим мужчиной, готовым ради нее переписать законы мироздания.
Девушка выходит во двор и подставляет ладонь под падающий снег. Холодный и тяжелый. Хорошо. Ноги подкашиваются, и она падает на колени. Она белее снега, но ее это мало тревожит. Ведь она ее бросила. Бросила только потому, что хотела выжить. …. Такая как она не достойна жить.
… … … … … … … … … … … … … …
Хисана…Хисана…Хисана…. Голос, зовущий ее по имени. И судя по-всему, уже давольно давно. Девушка открыла глаза. И первым, что она увидела, было лицо супруга. Обеспокоенное лицо того единственного, кого она хотела видеть счастливым, но кому причиняла боль.
-Хисана, с тобой все в порядке? – спрашивает он. Зачем, ну зачем она вышла на улицу? В ее состоянии это делать категорически противопоказано.
-Да, не стоит так беспокоиться,- говорит она. Спасли…. Возможно, это к лучшему…. Она и дальше сможет продолжать поиски.
-Скажи, зачем ты вышла на улицу? В твоем состоянии этого делать не стоило в принципе,- он пытливо смотрит ей в глаза. На все должна быть причина, и он узнает какая же у нее.
-Зачем? – она отворачивается. Он вряд ли поймет, хотя и слышал ее историю. Историю, в которой она скрыла пару фактов. – Хотела полюбоваться природой. Зимой в Сейрейтее так красиво.
Он едва заметно вздыхает и взмахом руки отсылает врачей, смирно сидящих в уголке комнаты. Врачей, которые сумели вырвать ее из лап забытья. Она снова что-то скрывает от него. Неужели она еще боится его? Что же сделать, чтобы она, наконец открылась ему полностью? Как сказать, что она ему дороже всего на свете?
Некоторое время они сидят, молча, но потом, он все же решается сказать: «А по правде, зачем ты вышла?»
Она испуганно вскидывает голову. Он понял. Значит…она….
Но фиолетовые глаза смотрят с любовью и пониманием. Он все поймет, неважно, что это будет. И испуг проходит. Ему она и вправду может сказать все. Ему…. Слухи, ходящие по Сейрейтею о том, что ее муж – холоднее льда – просто слухи. Для нее – он вода. Нежная и прохладная, смывающая боль и тревоги. Вода, сносящая на своем пути все преграды, какими бы крепкими они не были, но в тоже время питающая хрупкий цветок, который способен сломать даже легкий ветерок.
-Ты помнишь мою историю? – спрашивает она, опуская голову на его плечо.
-Да. Помню. Но причем она к твоему сегодняшнему выходу из дома? – произносит он, осторожно начиная поглаживать жену по плечу. Тени, залегшие под глазами густой тушью, бледная кожа расчерченная сеткой капилляров, частое дыхание, пускай и тихое. Бисеринки пота на висках и такие горячие руки. Ее болезнь прогрессирует, а он бессилен остановить этот процесс. Слабак.
-Моя сестра…. Я бросила свою сестру,- начинает говорить она и он тут же ощущает, как ее начинает бить мелкая дрожь. – Бросила как какую-то вещь. Свою родную сестру, еще младенца. Бросила только потому, что решила, что одной выжить будет гораздо легче.
Слезы начинают течь из ее глаз, но она продолжает говорить, не замечая этого. Вся боль, вся горечь ее тогдашнего выбора, что долго разъедала душу, сейчас уходит, омываемая лаской и добротой ее мужа.
Он не прерывает ее. Хисана сделала сложный выбор, выбор, за который корила себя долгое время и сейчас, она наконец-то освобождается от этого бремени. Возможно, когда она, наконец избавится от этой ноши, у нее появится шанс на выздоровление. Он выслушает ее до конца.
-Я долго мучилась, пока, наконец, не приняла решение,- внезапно произносит она и отстраняется от мужа.
Он немного недоуменно смотрит на нее. В усталых глазах Хисаны загорается огонь. Огонь, которого он раньше не видел…или просто не замечал. – Я решила найти свою сестру. Я решила найти ее и вытащить из того ада, на который обрекла своим поступком. Я найду ее и извинюсь. Извинюсь за то, что оставила, за то, что не была рядом, за то, что бросила в таком ужасном месте.
С каждой фразой Хисана становилась все живее. В ее глазах загорелось пламя решимости. Крепко сжав кулаки она поднялась, на ноги и посмотрела за окно. Она отыщет ее, неважно, сколько времени на это уйдет. Она не проиграет бой своей цели. Гордая, непоколебимая душа…и даже болезнь, испугавшись такой решимости, слегка разжимает свои когти, давая сделать полноценный вдох. Неважно, что она больна, неважно, что на дворе зима, пока в груди бьется сердце, она не отступит. Оссобенно теперь, когда у нее появилась возможность подарить ей нормальную жизнь.
-Хисана…,- он несмело протягивает руку к разошедшейся не на шутку жене. Ей нельзя так волноваться и поэтому…он должен ее успокоить.
-И, пускай я пока не смогла этого сделать…я все равно не сдамся,- произносит она, спокойно наблюдая за тем, как за окном падает снег. Пускай сегодня она и не искала, но ведь есть завтра.
Слабость вновь накатывает волной, и она мягко опускается на пол. Сегодня она проиграла свой бой, но бой – это не война. Она найдет ее до того, как болезнь одержит победу.
Он подходит к ней и опускается рядом. Берет в ладони ее руку и мягко целует запястье. Она сейчас так похожа на цветок, цветок, который смертельно поражен…тоской…. Поиски сестры…. Поиски сестры, которая могла давным-давно переродиться в мире живых. Это ли не глупо? Вот только сказать ей такое, тоже самое, что пронзить сердце клинком. Она не вынесет подобного итога и поэтому он молчит, не желая собственноручно ускорять неизбежный конец.
Она смотрит в окно и грустно улыбается. Наивный, он считает, что она не чувствует его настроя. Он не разделяет ее надежд и уверенности, но даже так…он все равно поддержит ее. А это - все, что ей от него нужно.
Они сидят молча довольно долго, пока он, наконец не произносит: «а хочешь…я найду ее?» Произносит…и сам не верит в то, что только что сказал. Но он сказал…и если подумать, на это была причина. Он больше не хочет видеть, как она страдает и поэтому сделает все, чтобы ей стало легче.
-Правда? – неверяще спрашивает она, а он кивает.
Он сделает для нее все, и она это знает. Но ей не хочется, чтобы он брал на себя ее ношу. Она и так причинила ему много проблем….
-Извини, любимый…но,- ее рука сжимается в кулак,- я хотела бы найти ее сама. Прости за такую дерзость.
Черные ресницы вздрагивают,…она знает, что получит отказ.
Сказать…запретить,…но затаенная надежда в глазах…и горло сжимают тиски. Он не возразит ей. Никогда. И до самого своего последнего вздоха…останется верен ее желаниям.
-Я не запрещаю тебе искать, любимая.
Данное творение набрало мало восторженных отзывов, но, так как отзывы были, то нас было не остановить!
Название: Фальшивая улыбка
Фэндом: Блич
читать дальшеЛегкий ветерок качает молодые листочки на деревьях. Прохожие радостно улыбаются, веселые школьники спешат на занятия. Ушли прочь вялость, апатия и печаль. После затяжной, холодной зимы, в Каракуре, наконец, наступила весна. Наступила весна…. Весна наступила не только в природе….
Весна пришла и в дома. Ну, во всяком случае, в доме Куросаки она появляется стопроцентно….
Бух…Дзынь… и с весенним воплем «Ичиго», из окна второго этажа вылетает Куросаки Ишшин. Ему вслед, для надежности, летит шар для боулинга (Ичиго не нужны в комнате отцовские вещи).
Бум. Шар догоняет Ишшинов затылок, и любящий отец семейства смачно впечатывается лицом в фонарный столб напротив дома.
-И больше не смей соватся ко мне в комнату, придурок,- кричит Ичиго отцу, высунувшись из разбитого тем окна. Скоро Ишшин придет в себя…и тогда будет второй раунд. Но это будет только во время завтрака, не раньше.
Подходит время завтрака.
-Ичи-ни, садись быстрее, а то остынет,- произносит Юзу старшему брату, спустившемуся на кухню после баталии с родителем.
-Хорошо, Юзу,- произносит Ичиго и ерошит короткие волосы на голове сестренки. Какая же она работящая.
-Опять поцапались, придурки? – хмыкая, интересуется уже сидящая за столом, с тарелкой сомэна, Карин. В черных волосах поблескивает снежно-белая заколка в форме драконьей морды. Подарок знакомого мальчика, надо полагать (если не принимать во внимание возраст этого «мальчика»).
-Ну, ты сама знаешь, каков он,- со вздохом произносит Ичиго, принимая из рук Юзу свою порцию.
-Ичи-ни, наш папочка…,- начинает было говорить Юзу, но выбитая мощным пинком дверь и шар для боулинга, брошенный аккурат рядом с Ичиго не дают этого сделать.
Стол разламывается пополам и посуда со всей едой неаппетитным месивом оказывается на полу. Юзу испуганно отпрыгивает в сторону от летящей посуды.
-Папочка, зачем ты так сделал? – спрашивает девочка у отца. Но тому не до нее, так как он собирается проучить сына.
-Ах ты ***** ****,- рявкает, на перешедшего все границы отца, Ичиго, и ударом с разворота отправляет его в прихожую. Но в этот раз, отец не намерен сдаваться так легко, и зацепившись рукой за перила, возвращается обратно.
Юзу испуганно смотрит на дерущихся родственников, не зная, как тех угомонить. Карин, пересевшая к плите, замечает этот взгляд. Сестренка слабее их, она не приструнит буянов.
Бац.
-Заткнулись и успокоились,- произносит Карин, потирая кулак, которым только что отправила в нокаут и отца и брата. – Вы сейчас же уберете все, что натворили.
Потирая шишки и тихо ругаясь сквозь зубы, оба мужчины семейства Куросаки начинают уборку.
-Не стоит, папочка, я сама все уберу. У тебя ведь совещание, - машет Юзу руками, увидев отца с половой тряпкой в руках.
Ишшин сияя, поднимается с по…
-Нет, он намусорил, он и уберет,- спокойно говорит Карин, возвращая отца в исходную позицию. Совещание…. Попойку в компании Урахары, отца Исиды и парочки вайзардов сложно назвать совещанием. Разве что совещанием дебилов. Вот только…сестренка ведь не знает об них, поэтому доверчиво принимает все, что говорит отец. А тот и рад наплести чепухи. Юзу такая заботливая, а этот идиот ее совершенно не ценит.
У Ичиго звенит мобильник.
-Ксо, опаздываю,- говорит парень, бросая обломки стола в мусорное ведро. Мы с Исидой и Чадом договорились пойти в кино.
-Тогда беги, братик,- произносит Юзу.
Ичиго кидается к выходу, где девочка умудряется вручить ему обед. Ичиго берет не глядя, так как очень спешит. Исида обещал дать ему какое-то приспособление квинси, позволяющее видеть пустых и один из своих зеле шнайдеров. На охоту опаздывать неприлично, так как он больше не шинигами. А про кино он сказал лишь из-за Юзу, так как девочка не знает про его «увлечение».
Карин качает головой. И чего Ичиго обманывает?
-Юзу, не пылесось сегодня,- произносит Карин, хлопая сестру по плечу,- отдохни денек. А пылесосить я заставлю Ичи-ни, когда тот вернется из «кино».
-Но…,- пытается возразить девочка.
-Никаких но, этой парочке тоже полезно работать,- останавливает сестру взмахом руки Карин. – Ладно, я ушла на тренировку, вернусь к обеду.
Карин выбегает из дома и тут же за нею, воровато озираясь, выходит отец. Попасть еще раз под удар дочурки ему неохота.
Юзу, вздыхает и поднимается к себе. Она собирается отдох…
Хлоп. Дверь закрывается за девочкиной спиной и тотчас легкая улыбка, с которой она провожала Ичиго и остальных, исчезает с лица. Легкая улыбка…фальшивая улыбка….
Юзу садится на кровать. Так тихо и привычно все вокруг.
Бац. И фигурка дона Канонаджи, которую он подарил Ичиго, а тот сестре, разлетается на кусочки от удара об стену.
Юзу легонько подрагивает. Слезы непрерывной дорожкой катятся по щекам. Как давно она стала так срываться? Как давно научилась фальшиво улыбаться?
Наверное, в тот день, когда открыв глаза, увидела появляющиеся из воздуха дома. Увидела потерявшего сознания брата, в лохмотьях, бывшими ранее странным одеянием. Увидела Орихиме, в запыленном белом платье странного покроя. Увидела окровавленных друзей Ичи-ни. Увидела отца, непонятно зачем нацепившего белый плащ…и увидела их. Богов смерти. Шинигами. Тех, с кем ее семья общалась уже давно. Общалась…. Нет, не общалась, была ими. Отец, брат. Шинигами с запредельным уровнем силы. И почему они с сестрой этого не зна…. Не знали…. Опять ложь. Карин…. Сила, скорость достойная одобрения быстрейших. Карин давно знала о шинигами, давно общалась с ними, а ей не сказала. Опять неизвестность, опять стена молчания, опять…
Рука шарит по подушке в поисках Постаф – единственной, кому можно поплакаться, но снова не находит.
Юзу подымается с кровати и идет прочь из ихней с Карин комнаты в…комнату Ичиго. Если Постаф нет здесь, то она снова у брата. Правда, зачем она ему, неизвестно, но она всегда находится там, стоит только забыть о ней на день….
Так и есть. Плюшевый львенок лежит на краю братовой постели. И снова без своего нарядного платья. И чем оно не нравится брату?
-Привет, Постаф,- произносит Юзу, присаживаясь на краешек постели рядом с игрушкой,- как сегодня у тебя дела? У меня все хорошо. Я купила новой ткани для тебя. Она дымчато-сиреневая с перламутровым оттенком. Только представь, какое красивое платье я тебе сошью.
Девочка говорит сквозь зубы, смахивая рукой слезы. Так тяжело, зная обо всем, пытаться делать вид, что все как обычно. А ведь она, даже общаясь с Постаф, всегда вначале играет роль наивной и глупой девочки.
-Х…кх, представь, Постаф, сегодня у папы снова совещание, а Ичи-ни пошел в кино, - от сдерживаемых рыданий трудно дышать, но еще рано…или уже не рано? Не пора ли все сказать? И неважно, что единственный слушатель – не живой, важно, что можно выговорится.
-Представляешь, Постаф…. А они действительно уверены, что я в это свято верю…. Папочка, Ичи-ни. Они так заврались, что забыли, что мой мир не ограничивается кухней и пылесосом с тряпками. Забыли, что у меня тоже есть друзья, которые сообщают мне новости. Забыли, что я не так наивна, как кажется на первый взгляд.
Совещание…. Не неси от отца так алкоголем, я бы поверила. Да, я понимаю, что я – его сокровище, его девочка, его любимая дочурка. Но дочурка – не увечный цветок, который надо оберегать от всех реалий жизни. И посиделка с друзьями – одно из них. Не пойму, ну почему нельзя сказать мне об этом? Неужели не отпущу, закрою собой двери? Неужели разревусь и назову папочку пьяницей? Думать, что я настолько зациклена – глупо….
Или это от того, что я не знакома с ними? Урахара, папа Исиды-куна и парочка друзей брата, которые умеют вызывать странные маски. Я знаю их…, но они не знают об этом. Но разве это достойная причина мне лгать?
А братик? Сказать, что идет в кино…. И это тогда, когда в кинотеатрах «мертвый сезон», а у самого из кармана торчит странная вещица квинси, которая поможет ему увидеть духов.
Да, я знаю о квинси…я знаю о том, что Ичи-ни потерял все силы. Я знаю обо всем…но никто не знает о том, что мне все известно. Все молчат, считая, что поступают правильно.
Слабая, жалкая, беспомощная. Неспособная ни видеть, ни чувствовать духов. Бесполезная, поэтому и не поставленная в известность.
А Карин…. Неужели так сложно не просто защищать меня от всего мира, но и рассказывать о нем? Я все понимаю и все приму. Но сестренке легче задвинуть меня себе за спину и вооружившись мячом одолеть всех, кто на нас нападет. А как я на это реагирую ей безразлично. А ее парень? Неужели сложно сказать, что он – шинигами. Или я не пойму, что тесно общаясь с ними, поневоле привязываешься. Вот только, легче сказать, что он из Токио, нежели сказать сестре о шинигами.
Слезы градом катятся по щекам, но Юзу не обращает на них ни малейшего внимания.
«Знаешь, Постаф, я презираю себя. Неспособная помочь никому, я всегда выступаю обузой для семьи. Папа – сильный шинигами, бывший капитан, не напрягаясь побеждает любых чудовищ. Братик – герой 2 миров, даже потеряв силы, он не опускает рук и ищет другие способы для борьбы с монстрами. Карин…. Несмотря на то, что у сестренки сил поменьше, она воюет с монстрами как заведенная. А я…
Что, черт побери, делаю я?!!!! Мило улыбаюсь стирая белье, пою песенки готовя еду, думаю о том, какое сшить тебе платье моя полы. И все. Я не думаю о том, что совсем рядом, от монстров, невидимых обычным живым, страдают люди. Не думаю, потому-что я одна из них. Одна из тех серых созданий, которые считаются кормом у тех созданий. Наивное, бесполезное существо, чья жизнь никогда не заиграет новыми красками.
И поэтому, родные всегда меня защищают. Всегда молчат, даже когда их рвет на части невидимая мне сила. Молчат, чтобы не пугать меня. Чтобы не лишать иллюзии защиты. Вот только…уже поздно. Я все знаю, я рассталась с иллюзиями. Но они не поймут…и поэтому молчу. Поэтому фальшиво улыбаюсь и продолжаю играть. Правда, я отвратительна?»
Сквозь слезы девочка замечает фотографию на тумбочке у кровати. Она и брат с сестрой. Счастливые, радостные и…насквозь фальшивые. Брату в тот день было очень плохо: прошла неделя с тех пор, как он утратил силы. А Карин на охоте располосовали всю спину. Но они улыбались, чтобы не беспокоить ее.
Руки сжимаются в кулак, а непослушные губы, наверное уже в сотый раз произносят одну и ту же фразу:
«Если бы не я, им было бы легче»
… … … … … … … … … … … … … …
Весна приходит отовсюду. Но подчас, ей не дано прийти в сердца людей.
Яркий солнечный луч весело скользя по стенам домов натыкается на окно небольшой комнаты на втором этаже массивного дома. Игривый солнечный зайчик мелькает по кровати, где свернувшись клубком, в обнимку с плюшевой игрушкой спит заплаканная девочка.
Этому солнечному блику нет до нее никакого дела и луч скользит дальше. Но в этой комнате есть тот, кому она не безразлична.
Плюшевый львенок оживает и грустно смотря на обнимающую его девочку, мягко проводит лапкой по ее щеке.
«Прости, но я не смогу тебе помочь»
Название: ...
Фэндом: Блич
читать дальшеВспышка, больно резанувшая по глазам и грохот, заставивший заткнуть уши.
Сквозь пламя и дым, никем не любим, вернулся назад, где ему никто не рад….
Свет потухает, и грохот стихает, да только сердцу, увы, не смолчать. И голубые глаза, различают в дыму, того, кто ушел, от нее так давно.
Запятнавший себя, предавший ее, вернулся назад, зная о том....
-Привет, Ран-чан, я вернулся.
Ее рука касается клинка.
-Ты рада?
Забывший веру, продавший надежду, вырвавший душу из женского сердца, вернулся назад, но не будет как прежде….
-Нет, наверное…. Я уже отпустила тебя, Гин. Почему ты вернулся?
-Скучал по тебе, Ран-чан.
Сковав ложью разбитое сердце, он пытается вновь ею согреться….
-Ты снова врешь?
-Нет, Ран-чан. Я и вправду по тебе скучал. Даже остался в живых ради тебя.
-Но я не единственная причина твоего возвращения…. Верно?
Скользя по грани, на кромке стали, уйдя от удара, вновь с жизнью играет….
-Ты права… - солнце играет в его волосах.
-Опять не расскажешь? – и слезы в глазах.
-Неа…. Ты хрупкий цветок, можешь сломаться, а мне неохота с тобой расставаться,- под фальшивой улыбкой скрывает печаль, что вновь не дано, ей все рассказать.
Любовь прогорела, словно свеча, осталось лишь дело довести до конца….
-И все же, что нужно тебе, Ичимару? Ради чего из пепла восстал ты? – сердце пойманной пташкой бьется в груди, но слезы иссякли…их ей не найти.
-Ран-чан, ну что за вопросы? Ведь ты для себя все решила. Клинок наготове и товарищи близко. Простоишь до конца, головы не склонивши.
В миллиарде осколков, что в танце кружатся, так просто слезам, увы, затеряться….
-Рычи, Хайнеко….
В последствии, я так же оставила заявку на данный марафон, но ее никто не хотел выполнять, и пришлось писать самой.
Название: Льдинка в бокале
Фэндом: Блич
читать дальше-Нам еще две порции «кровавой мэри», «бури в стакане» и «зачарованного принца», - громогласный вопль Кейго заставил официантку, подошедшую было поближе к группе подростков, испуганно шарахнуться в сторону.
- Мистер Асано, вам рот зашить? – поинтересовался у парня Исида. В свете ламп зловеще блеснули очки, - или вы и сами поймете, что для того, чтобы сделать заказ, орать необязательно.
- Утихни, очкарик! Сегодня у нас праздник! – отмахнулся от квинси каштанововолосый парень, и, набрав в грудь побольше воздуха собирался вновь выдать что-то в диапазоне высоких децибел, но не преуспел. В тот же миг, как он открыл рот, кулак Татсуки опустился на его лохматую голову, и в срочном порядке передеслоцировавший парня под стол.
-Тебя, кажется, попросили не орать, - произнесла девушка, забирая у подошедшей официантки поднос с кокейлями, - вот и веди себя тихо.
- Арисава, ты чего меня ударила? – обиженно пробурчал Асано, вибираясь из-под стола и потирая уже начавшую образовываться на макушке шишку.
-Чтоб перестал изображать из себя пароходную сирену, - фыркнула брюнетка, отпивая немного «бури в стакане», - не знаю, в курсе ли ты, но не все в этом клубе осведомлены о причине твоих воплей.
-Ой, да ладно, - фыркнул Кейго, плюхаясь на стул и поправляя ремень на штанах, который то и дело сползал, - какая разница, осведомлен ты о празднике или нет. Если у кого-то гулянка, грех не присоедениться. Во всяком случае, я, Асано Кейго, только так и делаю.
- Хм, теперь понятно, от чего вы приходите на занятия таким помятым, - ехидно произнес Исида.
- Чего?! – взвился шатен,- это ты на что намекаешь?
- Гуляете черезчур много, - хихикнул Мизуиро, поправляя рубашку. В клубе сегодня было полно красивых, обаятельных женщин и парень рассчитывал на знатный улов.
- Мизуиро, ты…ты безсердечный эгоист, - всхлипнул Кейго и хлюпнул носом.
Чад вздохнул. Наличие пустых бокалов рядом с Асано свидетельствовало о том, что парень умудрился напится, а это значит, что уже очень скоро по всей Каракуре разнесутся немеклодичные вопли самопровозглашенного певца, восхваляющего подвиги Куросаки Ичиго.
- О, Чад, как ты меня понимаешь, - радостно произнес Кейго и в избытке чувств повис на однокласснике.
Садо вздохнул еще раз. Ну, вот что ты будешь с ним делать?
- Асано-сан, мне кажется, что вам плохо. Давайте помогу? – с тревогой в голосе обратилась к пьяно хихикающему однокласснику Орихиме. В свете неоновых ламп в рыжих волосах блестнули заколки-цветочки, с которыми девушка теперь не расставалась даже идя в душ (за что уже пару раз была удостоена нецензурной лекцией от Тсубаки).
- Оставь его, Иноэ. Даже твоя сила не сможет вылечить идиота, - мрачно произнес Ичиго, до этого молча сидевший в углу и росто изредко отпивавший из стакана «кровавую мэри».
Сегодня был день окончания его затяжной депрессии, и поэтому поводу друзья (а точнее, Кейго и Мизуиро) потащили его в этот клуб отметить такое событие.
Исиду они выловили у магазина тканей, где он хотел купить немного твида для своего очередного портняжного шедевра, Чада забрали из лавки музыкальных электро-инструментов, а Иноэ с Арисавой присоединились к ним около кафе-мороженого, мимо которого они тащили упирающегося квинси.
Вся честная компания. Для полноты картины не хватает только дона Канонанджи и Кона.
Ичиго отставил от себя пустой стакан и подпер голову рукой. Лишившись сил, мир для него потускнел.
- Но…но Куросаки-кун, Асано-сан наверное плохо, а я могла бы…, - замахав руками начала быстро говорить Орихиме.
Девушку немного огорчало нерадостное настроение Куросаки, но она знала, что не сможет ему ничем помочь. Никто не сможет…вернуть ему потерянные силы. Хотя, Иноэ все же осознавала, что Куросаки бы так не хмурился, если бы рядом с ним была Кучики. Осознавать это было достаточно неприятно, до ноющей боли в грудной клетке, но Орихиме решила больше не плакать по пустякам. Она найдет свое счастье, даже если и не удастся завоевать сердце рыжеволосого героя двух миров.
- Нет, Иноэ, не стоит так волноваться за Кейго. Его дебилизм уже на неизличимой стадии, и твое вмешательство просто уберет опьянение, но никак не дурость, - перервал ее Ичиго. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь заподозрил, что они не обычная компания подростков.
После того странного землетрясения в Каракуре, когда абсолютно все жители необьяснимым образом проспали все события, паронормальным городком заинтересовались спецслужбы. Наблюдать за их работой было довольно прикольно (Исида специально для него свистнул у этих спецов спектрально-оптические очки), ведь они совершенно ничего не понимают. Вспомнить хотя бы проишествие недельной давности, когда они встретили меноса. Вначале они долго палили в пустого лазерами, видимо в надежде, что тот разсеется, а потом удирали на своих таратасах от серо, которым тот их «осчастливил» (видимо, ему лазером припалило нос).
Помнится, они тогда напару с Исидой, зажав друг другу рты, умирали от смеха под кустами недалеко от места событий.
Но хихикать в кустах – это одно (прикинуться обкуренным труда не составит), а вот показывать, что ты в заправду имеешь паронормальные способности, - другое. Наверняка добрые дяди в халатах заберут с собой на опыты.
Единственный, кто без вреда для себя может офишировать свои способности – дон Канонанджи. Да и то потому, что никто в здравом уме никогда и не заподозрит шоумена, готового ради рейтинга буквально на все, в наличии настоящих способностей.
А вот им стоит постеречся.
- Ты и правда так думаешь, Куросаки-кун? – спросила Орихиме, делая глоток «зачарованного принца». Коктейль был вкусным и совершенно безалкогольным (все как пожелала Татсуки)
Ичиго, а вместе с ним Исида, Чад и Татсуки, осознавшая, от чего Куросаки так упорно отказывается облегчить их участь (тащить на себе поющего Асано – удовольствие ниже среднего) синхронно кивнули.
Орихиме вздохнула, грустно посмотрев на шатена и,…вздрогнула, ощутив чей-то внимательный взгляд.
Девушка начала обеспокоенно оглядываться по сторонам, но, как не силилась, а ничего необычного или подозрительного заметить ей так и не удалось.
-В чем дело, Орихиме! – тотчас вскинулась внимательная Арисава, заметив странное поведение подруги.
- Ни в чем, - замахала руками Иноэ, - я просто коктейлей перепила.
Татсуки хмыкнула, но ничего не сказала. Вместо этого она подобралась и подсела поближе к Орихиме. В случае чего, она защитит ее от всего. И неважно, какой ценой, даже если это – ее собственная жизнь.
Увидев ее манипуляции, остальные тоже собрались в более плотный кружок.
Все просчитано. Исида и Татсуки – передовые, они защищают Иноэ, чья сила исцеления и способность вызывать непробиваемый ничем щит, вызовут у ученых наибольший интерес и сделают девушку наиболее желанной добычей. Ичиго и Чад прикрывают тылы, а на Мизуиро лежит почетная миссия по отконвоированию тушки невменяемого Кейго.
Совершая свои пересаживания, друзья так и не заметили взгляда печальных зеленых глаз, обладательница коих сидела за барной стойкой. Коктейльное платье нежного персикового цвета, очки, в оправе покрытой стразиками, малиново-рыжие волосы, уложенные в идеальную прическу. Девушка, сидящая за барной стойкой, была настоящей красоткой, но никто и не планировал подходить к ней, ибо все знали, что Хоноре Чизуру интересуют только девушки.
Только девушки…. Сколько Чизуру себя помнила, она всегда была одна. Не в том смысле, что у нее не было друзей, родных, а в том, что она никогда не получала достаточно тепла. Душевного тепла.
Ее мать всегда была на работе, и лишь изредка снисходила до общения с дочерью, что угнетало.
Погладить по голове, спеть колыбельную на ночь. Обнять покрепче и греть своим теплом.
Сколько раз в детстве она засыпала со слезами на глазах, осознавая, что маме не до этого и никто никогда так с нею не сделает.
Никто не спасет, никто не успокоит. Никто не обнимет маленькую девочку, над которой посмеялись одноклассницы, сказав, что ее не любит собственная мама. Никто не опровергнет ихних слов.
Слишком рано Чизуру поняла, что она никому не нужна в этом мире.
Невыраженные желания, подавляемые эмоции и вылились в то, что она начала вешаться на девушек. Обнять, зарыться лицом в волосы, вдыхая мягкий аромат шампуня и на миг поверить, что будешь любима.
Она дарила одноклассницам подарки, приглашала на чай, делилась секретами, помогала в безвыходных ситуациях. Взамен она просила только одного – любви. Но увы, никто не смог понять, что она чувствует и очень скоро ее стали называть извращенкой.
Чтож, она не против, хоть и предательски ноет где-то в груди. Ведь даже извращенцы рано или поздно находят свое счастье.
Чизуру отпила коктейля, стоящего перед нею и вновь с грустью посмотрела на столик, где сидела ее мечта.
С того самого момента, как они с Иноэ Орихиме стали учится в одной школе, она поняла, что именно эта девушка – ее шанс ощутить себя любимой. До этого, все те девушки, которых она предлагала свою любовь были всего лишь жалкими тенями, которыми она пыталась спасти свою душу от одиночества
Милая, кроткая, обаятельная. Солнце, осветившее ее мир, затянутый серыми тучами одиночества. Иноэ, даже просто общаясь с ней смогла подарить ей приятные моменты в ее существовании.
Она заставила поверить ее в то, что еще не все потеряно, что она еще может быть любимой.
Ее улыбка смогла растопить лед разочарования, сковавший ее сердце, ее забота смогла убедить, что не бывает ненужных жизней.
Иноэ Орихиме смогла показать ей, что нужно просто быть собой и тогда, мир станет проще.
Чизуру помешала соломинкой в бокале и посмотрела на сове отражение.
Нужно лишь приложить немного усилий и одолеть пару препятствий и они будут вместе.
Нужно просто убедить Арисаву, что она не извращенка, и ей просто нужно немного материнского тепла
Нужно просто убедить Орихиме, что ее намеренья искренние, и она ей нужна. Убедить полюбить ее, а не остаться с нею из жалости.
Веселый вопль Асано отвлек девушку от мыслей и заставил повернуться к компании. Она заметила их, направляющихся в этот клуб, и пошла следом, но подсесть не решилась. Не смогла заставить себя сидеть так близко к ней и не касаться. Не касаться той единственной, свет души которой, осветил и согрел ее. Свет которой вывел ее из того отчаянья, в котором она пребывала. Ее богиня.
Асано, по всей видимости напился и сейчас зачем-то полез к Орихиме. Внутри нее поднялась волна глухой ярости: как он смеет лезть к ней. Как он смеет осквернять ее богиню своими нечестивыми помыслами. Как….
Исида хлопнув Асано в лоб успокаивает напившегося одноклассника (как хорошо, а не то она могла бы выдать себя) и…обнимает ее Химе за плечи.
Сердце начинает бьется в груди раненной птицей. Ей это не снится.
Орихиме прижимается к парню. Такая милая, такая тихая.
Осталось только убедить ее, что брюнет ей не пара, осталось только убедить его, что Химе – лишь его мимолетное увлечение.
Она залпом выпивает коктейль и морщится от неприятного привкуса.
Она обманывает себя, пытаясь убедить, что у них с Орихиме все выйдет. Завтра она как обычно будет приставать к ней в школе. Но она проиграла и этот бой. Орихиме никогда не будет ее, ведь у нее есть Исида, есть Куросаки, есть парни всего мира. Она ощущает как по щеке катится слезинка. Больно. Одиноко. Ее солнце меркнет у нее на глазах, а она….
-Эй, мисс, с вами все в порядке? - обеспокоенно спрашивает бармен, нагнувшись к красноволосой девушке. Неужели он продал ей слишком крепкий коктейль?
- Нет, все в порядке, - улыбнувшись уголком рта отвечает ему та, - просто… льдинка в бокале попалась.
В последствии, форум накрылся "медным тазиком", а паникующей мне, не желающей терять "друзей" посоветовали перейти на такой ресурс как "Книга Фанфиков" или Фикбук.
И я перешла.
Так, 26 сентября 2011, в 21:53 на книге фанфиков появилась моя персона и, само собой разумеется, мои фанфики так же перекочевали туда.
@темы: Блич, оос-ное, фанфики мои
вот это:
вот это:
, снова возобновили стрельбу и...и я теперь не знаю, все ли в порядке с моими родными...