Я работаю в школе четвертый год. Мне 25, им — от 15 до 18. Сам я считаю, что примерно одного с ними поколения, однако, когда я учился в школе, наше поколение не воспринималось как-то по-особенному, а современный школьник для большинства — явление неизученное.URL записи
Часто меня спрашивают: «И как школьники?» «А что они?» — говорю. «Ну они какие-то другие, да?» Другие — эту характеристику я слышу чаще прочих. На просьбу пояснить значение обычно отвечают:
они ничего не хотят;
не читают, все время в телефоне;
мы в их возрасте о другом думали;
им, кроме развлечений, ничего не нужно;
не хотят работать, хотят, чтобы им все легко доставалось.
Похожие реплики можно услышать во все времена. Но меня интересует природа именно сегодняшней проблемы поколений, ведь мы с ними смотрим одни фильмы и сериалы, сидим примерно в одних пабликах, читаем одни СМИ, шутим одинаково. Однако разница все-таки есть. И она ощутима.
Прежде чем писать этот текст, я поговорил более чем с сотней московских школьников и несколькими десятками студентов-первокурсников, поэтому выводы по большей части основаны на наших с ними диалогах и моем опыте.
О свободе
Все российские школьники — дети путинской России, и другой они не знают. Сколько бы нас ни пугали «закручиванием гаек», эти дети выросли свободолюбивыми и достаточно независимыми. Они озабочены пакетом Яровой и единогласно выступают против любой цензуры в интернете. Свобода действия, свобода во всех проявлениях — одна из их важнейших ценностей. И поэтому подавляющим большинством обязательная школа ощущается как временное заточение длиной в одиннадцать лет, после которого наступит какая-никакая свобода.
При этом они трезво понимают, что абсолютной свободы нет. Они не тешат себя надеждой, что работать не придется, и вовсе не думают, что жизнь — сахар. Мем «жизнь — боль» воспринимается ими как горькая, но ироничная данность, с которой смирились взрослые. Но это не значит, что они смиряются тоже, — им бы этого не хотелось. Возможно, я скажу банальность, но школьники были бы счастливыми людьми, если бы не мир взрослых.
Их родители и почти все учителя родились в стране, которой больше нет, росли в идеологии, которая больше не работает, и несут ценности, которые сегодня кажутся неактуальными. И одним из краеугольных камней является коллективизм.
Сама идея современной школы пронизана духом коллективизма. А субъективная и часто предвзятая оценочная система позволяет выстроить внешнюю иерархию. Такая иерархия установлена во многих школах и в учительской среде, где директор с помощью рычага стимулирующих выплат на педсоветах жалует «отличников» и отчитывает «троечников». И то, что было ценностью одного поколения, становится проблемой другого.
Школа вообще не предлагает ребенку ситуацию выбора — это и не удивительно, ведь в коллективе зона ответственности отдельного человека размыта.
В современном мире анонимность дорого ценится. Для молодого человека анонимность — это в первую очередь личное пространство, свобода выбора: что читать, что смотреть, что делать. Поэтому гаджет для них — не просто игрушка, а образ жизни.
Для родителя, который привык, что «жизнь ребенка — моя жизнь тоже», это неприемлемо. Взрослые, которые воспринимают анонимность как опасность (а вдруг он там узнает что-то плохое?) и пытаются контролировать личные переписки, фактически лишают ребенка личного пространства и возможности выбора. Потому что та безграничная свобода, без которой не могут подростки, для них находится только в интернете (вероятно, во многом именно интернет ее и воспитал). Чего не скажешь о школе, где учитель решает, что будет изучаться и как, определяет обязательное домашнее задание и санкции за невыполнение и назначает даты контрольных.
Школа вообще не предлагает ребенку ситуацию выбора — это и не удивительно, ведь в коллективе зона ответственности отдельного человека размыта. Но только ситуация выбора может научить ответственности. А когда ты сам несешь ответственность за свою жизнь и свои решения, опция «пожаловаться на судьбу, государство или соседей» отсутствует.
О консервативном обществе
В школе каждый сталкивался с несправедливостью. Старательной Марине, будущей медалистке, ставят пятерку по химии или физике, хотя она знает предмет максимум на троечку. А за Вовой закреплен образ двоечника, и поэтому учительница русского находит в его тетрадях те ошибки, которые в Марининой не замечает. Подобная необъективность повсеместна, и она кажется нормой. Нам проще навесить ярлык, чем постоянно пересматривать свои взгляды и менять отношение к чему-либо.
Эта проблема (а для многих детей она серьезна) — следствие другой беды, а именно консервативности нашего общества и конкретно школы. Гибкие дети вынуждены подстраиваться под негибких учителей и даже родителей, мириться с необъективностью и принимать (а то и перенимать) общепринятые стереотипы, потому что спорить с ними энергозатратно и порой даже опасно. Проще лицемерить или молчать.
Но не скажу, что все дети безропотны. Все чаще — внутри даже одной моей школы — возникают стычки, в которых дети отстаивают свою правоту. Вопрос: «А зачем мы это изучаем?» — не просто попытка позлить учителя, а практический и честный вопрос. Ответа на него учитель обычно не имеет, потому что сам не знает «зачем», а преподает по инерции, потому что «надо». Но ученики требуют этого диалога. Им неприятна даже не столько бездумность процесса получения знаний, сколько неспособность и нежелание учителя о нем говорить, ставить под вопрос затверженные догмы.
Они надеются, что не пойдут на компромисс, и уже грустят, что, пожалуй, это невозможно.
Это нежелание меняться и вместе с тем тотальная пассивность и безынициативность — другое пагубное следствие консервативного общества. Примерно каждый второй школьник из опрошенных мной сказал, что его родители не готовы кардинально менять свою жизнь в ситуации, когда что-то не нравится. Смена места работы, переезд или развод воспринимаются взрослыми не как действие, направленное на улучшение жизни, а как трагедия, поэтому лучше просто перетерпеть. Фразу «Ну и что, что не нравится? Надо!» слышал каждый подросток.
Формула «успех = труд», по которой живет поколение родителей, в корне отвергается подростками. Они знают достаточно примеров деятельности, в которой надо прикладывать минимум усилий: киберспорт, ведение группы в соцсетях, видеоблоги и так далее. И я говорю не о том, что подростки хотят бездельничать, а о том, что истинность родительской формулы поставлена под сомнение. Оказывается, необязательно много трудиться и делать то, что не нравится.
Нынешние подростки больше всего хотят быть счастливыми, они убеждают себя, что, в отличие от родителей, не готовы поступиться счастьем ради карьеры или достатка. Они надеются, что не пойдут на компромисс, и уже грустят, что, пожалуй, это невозможно.
О неосознанности взрослых
Ученица говорит мне на перемене: «Моя мама дура. Она эмоциональная, глупая и неосознанная. Я не могу с ней общаться. Она меня не понимает, а только кричит. А все мои попытки ее в чем-то переубедить утыкаются в ее авторитет — мол, она старше. Говорит, поживи с мое, тогда увидишь, что я права». Потом она пересказывает ситуацию, и я понимаю, что мама все-таки не права и со временем тоже права не станет.
Но как мне быть? С одной стороны, я не имею права подрывать авторитет родителей, с другой, не могу быть неоткровенным с учеником. И от безысходности я говорю, что можно обратиться к психологу, что можно попробовать поговорить с мамой иначе, что я обязательно попробую с ней пообщаться на родительском собрании.
Вариант с психологом, естественно, проваливается. Если дети и решаются позвонить специалисту, то убедить родителя сходить на прием становится непреодолимой преградой. Поговорить иначе тоже не получается, потому что аргумент «я старше, мне виднее» непрошибаем — ты же не можешь победить время. Тогда я разговариваю с родителем лично и вижу, что родитель действительно не понимает, что, как, почему и зачем он делает.
Мне остается только сочувствовать таким детям. Ну что ты будешь делать, когда в шестнадцать уже критически мыслишь, читаешь сложные книги и понимаешь что-то большое, а дома видишь утыкающихся в телевизор родителей с кучей комплексов и проблем, которые не замечают ни тебя, ни жизни? Может, уйдешь с головой в виртуальную реальность? Эскапизм в шестнадцать — что может быть грустнее.
Проблема неосознанности кажется следствием предыдущих двух — консервативности общества и коллективизма. Советская идеология высоко ценила уважение взрослых и не позволяла ставить этот догмат под сомнение. Возраст в народном понимании приравнивается к опыту, а опыт — к обладанию истиной, которое, в свою очередь, дает власть, возможность для манипуляции — чем и занимаются многие взрослые и большая часть учителей.
О будущем
В моих глазах нынешние школьники — интереснее и глубже своих родителей. В шестнадцать они читают битников, нон-фикшн и сложную классическую литературу вне программы, тогда как их родители в том же возрасте читали Жюля Верна и Конан Дойла. Это не значит, что они лучше, они просто шире, ведь Конан Дойла они тоже читают. Многие из них уже подрабатывают и могут найти себе работу по увлечениям. У подавляющего большинства индивидуальный музыкальный вкус.
Когда я учился в школе, разговоры о политике казались нам скучными, и они просто-напросто отсутствовали в дискурсе. За десять лет ситуация кардинально изменилась. Это не хорошо и не плохо, это данность. И мне кажется, этот протест — не просто банальный юношеский максимализм.
Они выходят против того устройства жизни, которое установлено в стране, где их вынуждают лицемерить, смиряться или молчать, когда учитель отчитывает за опоздание на урок.
Я учился в старшей школе в конце нулевых, во время расцвета «неформалов»: готы, эмо, кислотники, рокеры, скины и другие. Я сам носил широкие штаны и футболки на два размера больше, чтобы позлить завуча и математичку. Посмотрите на сегодняшних подростков. Они одеты… обычно. Их протест никак не выражается внешне. Им не нужен протест ради протеста, им есть чем заняться — хотя бы в социальных сетях. Они просто хотят отстоять свое право на анонимность, на свободы, зафиксированные в конституции (кстати, многие школьники знакомы с этим документом), на объективность и откровенность, они хотят получать честные ответы на вопросы. Мне кажется, они хотят не разрушать, они хотят защищать и созидать.
И я думаю, что подростки выходят на митинги не столько против власти, сколько за себя. Они выходят против того устройства жизни, которое установлено в стране, где их вынуждают лицемерить, смиряться или молчать, когда учитель отчитывает за опоздание на урок. Другой вопрос: кто поведет этот протестный импульс и в какую сторону.
В любом случае процесс сдерживания и насильственного закрепления традиций искусственен. Сегодня подростков учат смирению, но в итоге смириться придется тем, кто учит. И пусть их сколько угодно называют другими, в итоге все равно правда, какая бы она ни была, останется за ними, потому что именно они определят будущее.
URL записи04.09.2018 в 10:09Пишет Gonzzza:
Когда надоело быть девой в беде и ты хочешь превратить свою жизнь из любовной драмы в бугурт!URL записи
читать дальше
© Маргарита Волкова
URL записи05.09.2018 в 13:17Пишет Die uitroeier van kettery:
Просто анекдотыURL записи
— Что это ты у нас такое на асфальте нарисовал?
— Солнышко!
— Красиво! А это?
— Котёнок!
— Замечательно! Когда дорисуете домик, обведите наконец труп, лейтенант!
В Таиланде курортный роман закончился крепкой мужской дружбой.
— Ходили с папой в тир.
— Ну и как успехи?
— Охотой нам не прожить.
Дедушка внуку:
— Я, между прочим, в твои годы уже работал!
Внук дедушке:
— Да? А я в твои годы еще буду работать!
— Девушка, дайте мне таблетку.
— Вам какую?
— Белую.
— Послушайте, это аптека. У нас много белых таблеток.
— Одну дайте.
У Юрия Лозы вылетело из головы слово «плот» и он отменил концерт.
— Виталий,ты чего такой грустный?
— Да мне на 23-е друзья полотенце с голой бабой подарили...Жене полотенце понравилось,а бабу она выгнала...
«У меня муж - это уникальный человек! Для него все мои платья одинаковые, а все отвёртки - разные!»
На репетиции оркестра дирижер недоволен игрой ударников:
— Если музыкант не может ни на чем играть, ему выдают две палочки, и он становится барабанщиком.
Шепот из оркестра:
— А если он и с барабаном не справляется, у него одну палочку отбирают, и он становится дирижером.
От «Звездного пути» до «Пятидесяти оттенков серого»: как фанфикшен стал мейнстримомURL записи
С самого появления фанфиков в 1960-х годах их одновременно любят и ненавидят. Считается, что это дело только для гиков-любителей. Новое поколение современных авторов избавляется от этого стереотипа
Автор: Микаэлла Клементс
Поклонники фанфикшена часто говорят, что это одна из самых древних форм писательства в мире. С такой точкой зрения можно согласиться, если знать, что до того как Сумерки превратились в БДСМ-фанфик, который позже стал Пятидесятью оттенками серого , искусством создания произведений на основе чужого творчества занимались еще Вергилий , который продолжил историю Энея там, где ее закончил Гомер , и Шекспир , который пересказал «Трагическую историю Ромеуса и Джульетты», написанную в 1562 году Артуром Бруком. В 1960-х годах фанаты «Звездного пути» начали писать журналы о приключениях Спока и капитана Кирка, и тогда родилось то, что сейчас мы называем фанфикшеном. В наше время, тридцать лет спустя, делиться рассказами на основе чужих миров стало гораздо проще благодаря интернету. Не важно, чей это мир – Гарри Поттера, Человека-паука или сразу обоих. Если присмотреться, фанфикшен существовал всегда, нужно просто знать, где искать. В наше же время его просто невозможно пропустить.
Последние несколько лет фанфикшен переживает что-то вроде обновления. Такие громкие авторы как Э. Л. Джеймс , автор «Пятидесяти оттенков серого», и Кассандра Клэр , которая писала фанфики о вселенной Гарри Поттера, которые позже стали «Орудиями смерти», помогли фанфикшену стать мейнстримом. Ни для кого не секрет, что есть люди, которым нравится писать о том, как капитан Америка и Баки Барнс влюбились, или о том, как Доктор Кто с Баффи дрались с демонами. Общая картина фанфикшена высветлилась, стала менее пугающей и более милой и гиковской.
Но граница между фанфикшеном и оригинальными произведениями крепка. Считается, что человек пишет фанфики, потому что он не может придумать ничего своего. В лучшем случае, фанфикшен выступает в роли «дополнительных колес», готовящих писателя к созданию настоящей книги. В худшем он порицается, как в знаменитом случае с «Пятидесятью оттенками», в которых плагиатор нашел 89% схожести с оригинальным сумеречным фанфиком. Настоящие авторы, по логике, двигаются дальше, пишут что-то новое, не оглядываясь назад.
картинка malika2903
«Фанфикшен – великий инкубатор для писателей…»
Наоми Новик. Фотограф: Бет Гвинн
«Дело вот в чем, – объясняет Наоми Новик по телефону из Нью-Йорка. – Я не ставлю границ между моими фанфиками и моей профессиональной работой – кроме того, что я пишу фанфики из любви к ним». Новик – автор, добавивший в наполеоновские войны драконов в своей фэнтезийной серии бестселлеров Отчаянный и отсылающий к Румпельштильцхену в своей книге Прясти золото .
Она признает, что в перерывах между книгами или прямо посреди их написания любит прокрастинировать, занимаясь фанфикшеном. Новик – активный член сообщества фикрайтеров. Она также один из основателей Archive of Our Own (AO3), одного из популярнейших сайтов фанфикшена, и плодовитый автор фанфиков о вселенной «Гарри Поттера», «Игры престолов», «Мерлина» и других.
Новик не одна такая. Рэйнбоу Рауэлл , автор бестселлера Элеонора и Парк и других книг, однажды призналась The Bookseller, что между двумя книгами она написала фанфик о Гарри Поттере в тридцать тысяч слов. «Он о многолетнем браке Гарри и Драко, в котором они растят детей Гарри, – рассказывала Рауэлл. – О том, как сблизиться с детьми, как быть отчимом, и о проблемах взрослых».
картинка malika2903
Женитьба? Том Фелтон в роли Драко и Дэниел Рэдклифф в «Гарри Поттере и Тайной комнате» 2002 года.
Фотография: Allstar/WARNER BROS.
Граница между фикрайтерами и писателями может казаться очень тонкой, если взять в пример Майкла Шейбона, который описал свой роман Лунный свет как «фанфик по Радуге тяготения , или Мэдэлайн Миллер, которая выиграла премию Оранж (женская премия за художественную книгу – прим. пер.) за свою книгу Песнь Ахиллеса , в которой описывались романтические отношения между Ахиллесом и Патроклом, и чья последняя книга рассказывает о том, как Цирцея стала той самой ведьмой, которая соблазнила Одиссея в Одиссее . Миллер говорила, что поначалу она волновалась из-за того, что ее бывший парень назвал ее книгу «гомерическим фанфиком», но позже смирилась со своей любовью к интерпретированию сюжетов греческой мифологии. Ярлык фанфика можно повесить и на такие классические произведения, как Широкое Саргассово море Джин Риз, переработки Шекспира, такие, как книги Маргарет Этвуд и Эдварда Сент-Обина из цикла «Hogarth Shakespeare», и на поток таких пародий, как Гордость и предубеждение и зомби и Андроид Каренина .
Разграничивать подобные произведения и фанфики, которые можно найти онлайн – снобизм. В повсеместной критике фанфикшена есть скрытая склонность к мизогинии, потому что этот жанр широко распространен среди женщин. Опрос на AO3 выявил, что среди десяти тысяч пятисот пользователей сайта 80% определяют себя как женщин, а причисляющих себя к среднему полу (6%) больше, чем мужчин (4%). Новик долгое время боролась с клеймом фанфикшена, потому что чувствовала «атаку на женское право писать, особенно на творчество молодых женщин и истории, которые молодые женщины хотели бы рассказать». Это не означает, что молодые девушки хотят писать лишь о романтике: «Я думаю, – говорит Новик, – что [популярность фанфикшена среди женщин] связана с недостатком юных женских персонажей, которые не были бы романтическим интересом».
Кому-то может показаться странным, что публикующиеся авторы тратят время на написание фанфиков наряду или во время их профессиональной работы. Конечно же, легко нарисовать линию между двумя формами писательства, каждая из которых может быть по-своему продуктивной и приносящей радость. Нил Гейман однажды написал, что самый важный вопрос, который может задать автор, это «что, если?». Фанфикшен выводит нас на новый уровень. Что, если король Артур был геем? Что, если Волан-де-Морт выиграл? Что, если Неду Старку удалось сбежать?
«Я верю, что искусство, если оно хорошее, всегда в диалоге с другим искусством, – говорит Новик. – Фанфикшен для меня более близкий разговор. Это диалог, в котором читатель уже должен знать какую-то информацию».
картинка malika2903
Фанфикшен зародился в 1960-тых годах, когда появились журналы
о приключениях Спока и капитана Кирка, сделанные фанатами Звездного пути.
Фотография: Allstar/Cinetext/PARAMOUNT
Для тех писателей, которые все еще крутят педали с дополнительными колесами, фанфикшен предоставляет определенные преимущества: немедленное удовлетворение от распространения текста, без поиска издателей, страстные читатели, которые уже увлечены персонажами, и поток отзывов от собратьев-писателей.
«У меня были поклонники, которые хотели читать мои произведения. На сайтах фанфикшена многие хотят прочесть истории о знакомых персонажах. Аудитория была в ожидании и уже заинтересована», – говорит автор young adult романов Сара Риз Бреннан , которая в подростковом возрасте писала фанфики о Гарри Поттере, до того, как опубликовала свой первый роман в двадцать лет. Последняя ее книга В других землях стала финалистом премии Хьюго.
Для писателей, которые уже публиковались или только идут по пути публикации, такая мгновенная аудитория работает как мастер-класс по писательству: Новик зовет это «сообществом твоих единомышленников». Часы, потраченные на изучение личной жизни Драко Малфоя, не научат вас ничему, но зато помогут понять мотивацию персонажей. А попытка втиснутся в рамки уже готового мира, с его персонажами и пейзажами – задача не из легких.
«Фанфикшен – идеальный инкубатор для писателей, – говорит Новик. – Чем больше рамок в начале, тем лучше. Поэтому люди пишут письменные упражнения или играют гаммы. Такие ограничения тренируют определенные навыки. Не успеешь оглянуться, и уже пишешь как профессионал».
Когда авторы получают такой опыт, они уже не оглядываются назад. Риз Бреннан больше не пишет фанфики. «Один мой друг сказал, что это как разница между нянями и матерями, – рассказывает она. – С миром, который ты создаешь сама, и персонажами, которых ты написала сама, возникает самая глубокая и переполняющая любовь».
Но Риз Бреннан все еще любит писать совместно с кем-то и создавать кроссоверы, как, например, рассказы, которые она написала совместно с Кассандрой Клэр, главными героями которых были персонажи из вселенной Сумеречных охотников, принадлежащие перу последней. «Это удивительно, когда можно собраться с кем-то за кухонным столом и громко кричать друг на друга, споря о том, что случится с вашими любимыми персонажами. Я хочу, чтобы у каждого творческого человека был шанс найти свою собственную воображаемую семью, неважно где».
Новик презирает мысль, что публикуемые авторы должны перестать писать фанфикшен. Она вспоминает, что когда была на фанатской панели, один участник сказал, что не может понять, зачем тратить свое время на фанфики, вместо того чтобы писать что-то свое. «Я сказала ему: "Ты когда-нибудь играл на музыкальном инструменте?" А он отвечает: "Да, я играю на пианино". Я говорю: "И ты сам пишешь музыку, которую играешь?"
«Когда меня впервые опубликовали, я специально пошла к своим редакторам и сказала: "Да, я писала фанфики десять лет. Мне это нравится". Для меня это неоспоримо. Как только вы сделаете это, кстати, оказывается, что примерно половина издательской индустрии читала или писала фанфики, – смеется она. – Шок! Удивительно, как все эти женщины, которые любят рассказывать истории, имеют связь с обществом».
Для Новик и других писателей, фанфикшен – фундаментальный способ самовыражения, создания новых идей, и отдых от тяжелого слога настоящих романов. Путь к тому, чтобы стать публикуемым писателем, не прямой, а спиральный, мы растем и продолжаем открывать персонажей и сюжеты, которые мы любим. Так много историй ждет своего часа быть рассказанными – возможно, одна или две из них расскажут о том, как затащить в постель капитана Америку. Знает бог, ему это нужно.
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ
- Он начал медленно целовать её ноги.. Начиная с её пальчиков, он поднимался выше и выше, как будто дразня её. Покусывая икры, он касался её бёдер, заставляя вздрагивать. Её глаза были закрыты, каждая клеточка молодого тела реагировала на его прикосновения. Он поднялся выше, касаясь её нежной груди. Она дрожала, сердце билось чрезвычайно быстро, выталкивая звуки из её губ, но она отчаянно старалась не кричать. Было понятно, что это уже не остановить, он коснулся её изгибающейся спины, задев волосы, дотронулся до шеи. Она уже не могла терпеть, и крик вырвался из неё, предзнаменуя завершение этого танца природной страсти. Он горячо обнял её, а она обмякла в его объятиях.URL записи
- Черт возьми, ещё никто так не описывал сожжение ведьмы!!
Денис Котик
Осторожно, повсюду люди, которые знают как вам лучше жить.URL записи
Обожаю советы от жизнерадостных товарищей. Они вообще не вкуривают, что у тебя другая прошивка.URL записи
Мне эти сцены всегда видятся как диалог олигарха и бомжа, в котором первый убеждает второго купить себе дом с бассейном, ведь это лучше, чем жить на улице. Как будто вся проблема бомжа в том, что он этого не понимает.
Кати Карюхина
Сильное колдовствоURL записи
- Мессир, к вам посетитель.
Старец поднял глаза на вошедшего. На пороге топтался очередной рыцарь. Опять будет просить противодраконий спрей или любовное снадобье, ничего интересного.
- Входите, молодой человек. Дверь можно не запирать. Рассказывайте.
читать дальше
